Печать ворона
Шрифт:
Идти было недалече. От шоссе гравийная дорога сворачивала направо и ве-ла мимо полей с весело желтевшим люпином и старой железной дороги. Если пой-ти по шпалам, то пройдешь сквозь лес и, свернув налево, упрешься в Воронову Гать. Пока Иван не хотел туда идти…
Он посмотрел на сужавшийся железный путь, исчезающий среди деревьев, и повернул к кладбищу. Туда вела песчаная, заросшая травой дорога, само клад-бище располагалось на горке, и кресты с памятниками виднелись издалека. При-горок зарос ромашками и клевером, в кронах растущих меж ухоженных могил бе-резок пели птицы. Иван не знал, где лежит бабушка,
Наконец нашел. Скромный бетонный обелиск без фотографии, лишь над-пись: «Тимошук Евдокия Нестеровна. 1924–1990 гг.» Рядом скамеечка. Иван сел и посидел, вспоминая бабушку. Достал водку, но вдруг передумал и спрятал обрат-но. Водки не хотелось. Хотелось поговорить.
Первые слова дались тяжело. Иван, запинаясь, рассказал бабушке обо всем, и надолго замер, слушая молчаливый ответ. Он слушал и думал, что люди зря за-бывают о мертвых. Ведь им можно рассказать то, что не расскажешь живым, и они поймут. «С мертвыми разговаривать легче, — думал Иван, — они не перебивают и выслушивают до конца. Они понимают тебя, потому что для них нет нового. Они прожили жизнь и лучше нас знают ей цену».
И только потом ему захотелось выпить. Иван положил на могилу цветы, со-рванные по дороге, спустился по пригорку, присев среди высокой травы. Пил из горла, закусывая колбасой и отламывая хлебные мякиши. Солнце светило весело и ярко, как в детстве, и Иван улыбался, чувствуя, как натягиваются непривычные к улыбке мышцы.
Что теперь? В доме побывал, на могилку сходил. Воронова Гать ждала в глубине леса, он чувствовал под сердцем тянущий туда зов. Когда идти? Сегодня? Солнце уже завершало обход, и листья берез играли в янтарных лучах. Завтра? Наверно, все же завтра. Это решение успокоило. Надо собраться с силами. Нельзя идти туда расклеенным.
Иван подумал, что надо где-нибудь заночевать, и вспомнил про кемпинг. Надеюсь, денег у меня хватит, подумал он, поднимаясь с травы. От выпитого слег-ка штормило, но Иван не обращал внимания и зашагал в обратный путь.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Если есть стадо, есть пастух.
Если есть тело, должен быть дух.
Если есть шаг, должен быть след.
Если есть тьма, должен быть свет.
В гостинице он снял комнату на одну ночь. Администратор объяснила, что номера забронированы приезжающими завтра туристами. Что ж, пусть будет одна ночь. Он не жить сюда приехал, а… Все равно денег хватит ненадолго. Он под-нялся на третий этаж и закрылся в номере. При взгляде на постель стало не по себе. Иван боялся спать. Полудрема в раскачивающемся поезде спасала от кош-маров, но здесь, в тишине и покое, он боялся своих снов. Ведь это не сны… А здесь, поблизости от Вороновой Гати, засыпать еще страшней. Но выспаться надо. Не будет же он всю ночь пялиться в окно или читать. О завтрашнем дне он ста-рался не думать.
Иван разделся и залез под пахнувшее хозяйственным мылом одеяло. Спать и не трусить, приказал он себе, зажмурил глаза… и полетел.
Иван летел один. Стая осталась внизу, в кронах вековых деревьев, подсту-павших к болоту. Он улетал от них, но сильный ветер
Злость прибавила сил, и он взлетел, черным метеоритом несясь прочь, на-встречу солнцу. Красный диск неспешно опускался за лес, поджигая верхушки де-ревьев, а Иван летел к нему, не желая оставаться во тьме. Под ним раскинулась просека, и в ее ярко блеснул металл. Ворон глянул: велосипед валяется на боку, рядом — маленькая фигурка. Она зашевелилась и села, и снизившийся над просе-кой ворон увидел девочку-подростка. Вот она пытается встать, хромает, теряя равновесие. Наверно, подвернула ногу. Иван заметил мужчину, выходящего из ле-са. Он не похож на грибника или туриста. И что-то заставило Ивана сделать круг. Ворон спланировал и сел на ветку.
— Дяденька, помогите, я ногу подвернула, — сказала девочка. Лицо мужчины, вышедшего из леса, не понравилось Ивану. Глубоко упрятанные в череп глаза, толстые, подергивавшиеся губы. Недобрый человек, как она не видит! Но кто еще ей поможет?
Мужик огляделся, и ворон увидел в его глазах тьму.
— Сейчас помогу, — сказал он, подходя к ребенку. Он взял ее за предплечье, дру-гой рукой ухватил велосипед. — Пошли.
— Мне надо туда! — указала рукой девочка, но мужик мотнул головой:
— Нет, идем прямо. У меня там машина.
Они прошли с сотню метров. Просека кончилась, далее вела еле заметная тропка. Мужик остановился, еще раз оглянулся и отбросил в кусты велосипед.
— Что вы делаете? — спросила девочка, непонимающе глядя на мужчину.
— Не бойся, идем, — он свернул с тропинки, направляясь в лес. Она запоздало дернулась, но как вырваться хромой?
— Не трогай ее! — крикнул Иван.
Человек услышал карканье ворона, повернул голову, и увидел сидевшую на дереве птицу. Девочка рванулась, но ее держали крепко.
— Отпустите, дяденька! — жалобно попросила она. Верзила гадко ухмыльнулся:
— Отпущу, но сначала ты кое-что сделаешь…
Он схватил девчонку, прижимая к себе, и потащил в лес.
— Пошли, прогуляемся!
— Помогите! — крикнула она, и крик резанул Ивана по сердцу.
— Будешь визжать, язык вырву! — рыкнул мужик, девочка испуганно затихла, и он тут же зажал ей рот.
Иван вспорхнул с ветки и полетел следом. Он увидел, как мужик повалил девочку наземь и стал на колени, расстегивая штаны.