Печать зверя
Шрифт:
Но самого важного я добился. Теперь оставалось как можно быстрее развить источник, чтобы достать вожака и за сотню километров. Задачка непростая, но пара идей было, как облегчить её.
В одной из работ, которые я изучал в библиотеке, была описана интересная теория. Что каждый вид связан между собой. Будто тончайшими нитями, тянущимися от одного к другому. И, если постараться, то по ним можно отыскать любое живое существо.
Понятное дело, что всё это было предположением. Не нашлось ни одного артефактора-анималиста,
Но чтобы проверить догадку неизвестного мага, а работе было пара сотен лет и подписи не было, нужно было если и не взять ранг, то приблизится к нему.
И начать «хитрить» можно было прямо в поместье. Благо живности у графа было предостаточно.
В дом вернулся уже когда стемнело. Чуть не переломал ноги, пока выбирался из леса. Пришлось воспользоваться силой света, ведь фонарик я успешно забыл с собой взять. Всё таки привыкаешь к городу и его освещению. За город темнота буквально обрушивается за несколько минут.
За ужином граф рассказывал про охоту. Тема его увлекала, так что говорил он с удовольствием, немного приоткрывая мне некоторые моменты из своей жизни.
Например, что его мать тоже была страстной поклонницей охоты и довольно известной в узком кругу. Ну а лучшей наездницы свет не видывал. Вообще конюшня для Зотовых была важной частью жизни. Граф с гордостью расписывал породу и её какие-то исключительные качества. Упомянул и том, что к их жеребцу привозят кобыл со всего мира. Несмотря на то, что стоило такое целое состояние. На случке граф зарабатывал весьма прилично.
Узнал я и требования к лошадям. Исключительная хладнокровность, отсутствие страха перед громкими звуками и быстрая реакция на смену событий. Ну и безусловно выносливые для продолжительного преследования.
— К запахам зверя приучаем шкурами, — делился граф премудростями воспитания лошадей. — Постепенно, сначала в конюшне, а потом и на воле. Чтобы во время охоты не возникло задержек. Лошади ведь нужно знать, с кем она имеет дело. Да и к крови тоже приучить требуется. К собакам, конечно же. Все в единой связке работают с человеком.
— Собаки, полагаю, у вас тоже особенные? — дал я ему возможность побеседовать на любимую тему подольше.
— Безусловно! — Зотов даже подскочил на стуле. — И гончие, и борзые!
Я не стал признаваться, что разницу между ними не знаю. Но этого и не требовалось, граф с радостью мне рассказал об этом. Кто из них сам ловит зверя, а кто выгоняет на охотника.
В общем, вечер прошел великолепно. Ведь порой совершенно неважно, о чем именно человек говорит. Зато, если он искренне увлечен этой темой, то и сам невольно проникаешься и слушаешь, не замечая времени.
Я не думал, что мне пригодятся знания о дрессировке борзых, но вникал с не меньшим удовольствием, чем говорил
Вот уж кому стать бы анималистом, так Зотову.
Но тот и без дара прекрасно справлялся. И даже без привлечения стороннего мага, все животные отлично себя чувствовали и вели. Я мог только порадоваться за графа и выразить уважение. Человек нашел своё призвание, а это дорогого стоит.
Спать расходились мы глубокой ночью. Засиделись за беседой, переместившись к камину.
И пусть о дочери Зотов ни одного слова не обронил, но доверия ко мне становилось больше. Ещё пара задушевных вечеров и наладится.
Мне выделили просторную спальню с видом на поле подсолнухов и озеро. Обстановка тут была роскошной, но с некоторым загородным колоритом. Кто бы ни занимался обустройством дома, у него получилось как-то очень естественно сочетать шикарную резную мебель и деревенский вид из окна.
Под ногами тихо поскрипывал деревянный пол, на кровати лежала самая настоящая пуховая перина, в которой можно было утопнуть, а на стенах радовали глаз картины с сельскими пейзажами.
Перед сном я постоял у окна и полюбовался идиллической картинкой. Озеро сияло в лунном свете, словно зеркало. Ветра совсем не было, так что и деревья застыли, как и всё прочее вокруг.
Я уже хотел пойти в постель, но тут дернулся один из подсолнухов. В этой замершей ночной картине любое движение сразу было заметно.
Подсолнух, покачавшись, весьма шустро направился к дальнему краю поля. Самостоятельно он это делает, или нет, отсюда было не видно, слишком высокие растения и сидели плотно. У ближней же стороны дремал сторож, как и пес у его ног.
В магическом фоне вообще ничего не происходило.
Кто бы ни «приделал» ноги подсолнуху, даром он при этом не пользовался. Проследив, как цветок окончательно скрывается в темноте, я усмехнулся. Как бы ни было интересно, кто и, главное, зачем безобразничает, но сон это святое. Граф сам разберется.
Спалось в поместье изумительно. Пусть я привык и даже привязался к своему волшебному матрасу, но и тут было хорошо. А может это всё воздух и продолжительные прогулки по лесу.
Завтрак проходил очень пасторально.
Накрыли на уличной террасе. По-прежнему стоял штиль и припекало солнышко. Лениво жужжали пчелы, на лугу паслись лошади, доносился аромат свежескошенной травы.
Однозначно, я понимал Зотова, отчего ему тут так хорошо. Ну просто невозможно в подобном месте быть мрачным и недовольным. На лице сама собой расплывалась улыбка.
Надо бы свою деревеньку навестить. Сходить на рыбалку, попариться в баньке. Нечисть приструнить, опять же.
— А что там с подсолнухами? — поинтересовался я после того, как мы насытились.