Печать зверя
Шрифт:
Оба они являли собой картину удивительно схожую. Я сначала подумал, что они братья. Но нет, отпечаток лихой жизни просто оказался совершенно идентичным. Даже шрамы одинаковые, как и предупредительно-угрожающие выражения лиц.
Я молча их внимательно рассматривал и, с каждой секундой, запал их утихал. Появилось беспокойство, а за ним и неуверенность.
— Что глазеешь, господин хороший, словно на девиц на выданье? — усмехнулся один из них, пытаясь отшутиться и демонстрируя потускневший передний железный зуб.
— Думаю, кого из
— Эй, — поднялся второй, здоровее размерами. — Это что за произвол?
Он ринулся к двери, то есть на меня. Вероятно, хотел позвать жандармов, но я молниеносно освободил лезвие из трости и оно оказалось у его горла.
— Вот ты явно не настроен на беседу, верно? — наклонил я голову, разглядывая бугая.
Он не был угрозой. Большой, но слишком неповоротливый. Пока он замахивается, я успею кофе выпить. Вот второй был собран и напряжен. Его движения были незаметными, плавными. Такие обычно как раз самые опасные. И умные.
— Сядь обратно, — тихо сказал обладатель металлического зуба.
Здоровяк послушался, но продолжал изо всех сил строить грозное лицо. Я перестал обращать на него внимание.
— Значит, господин хороший, продали наши шкуры тебе, да? — невесело усмехнулся сообразительный вор. — Что, твой кабак то был?
Его быстрое построение логических связей меня порадовало. Это давало надежду на благоприятный исход беседы. Правда, за жизнь он явно не цеплялся. В его голосе было смирение с участью. Без страха и лишних терзаний. Давно он выбрал свой путь и знал, к чему тот может привести.
— Не кабак, а ресторан, — поправил я, взывать к вежливости и требовать обращения на «вы» в данной ситуации было лишним.
— Без разницы, — он пожал плечами.
— Кто вас нанял? — задал я прямой вопрос.
Запугивать бесполезно, и без того пуганные. А вот дать шанс ответить было нужно. В конце концов я предпочитал верить в лучшее. В знак этого я брал лезвие обратно в трость. Впрочем, они видели, как быстро я могу его достать.
— Нужда, — он широко улыбнулся. — Вам-то такого не понять, но когда живот сводит от голода, пойдешь на что угодно.
Ошибался он. Что такое нужда, я прекрасно знал. Как и голод, сжирающий изнутри. Не удалось ему меня этим ни пронять, ни пристыдить. Но зато сняло последние сомнения.
Моё движение было практически незаметным. Часть расстояния, отделяющего нас друг от друга, я проделал в тенях. Больше машинально, чем нарочно. Но это произвело нужный эффект. Ведь для этого человека я растворился, окутанный сумраком и тут же из него появился, но уже очень близко.
Глаза его расширились от ужаса.
Ещё миг и второй мягко осел на скамейку. Тратить время я не стал, вырубил магией жизни. Этот светлый аспект можно было использовать по разному. Например, усыплять пациентов перед болезненной операцией. Отправлять в мир грёз. Сила смерти действовала иначе, она лишала воздуха, буквально подводя
Продавить естественный заслон разума, существующий у каждого человека, было несложно. Слишком преступник ошалел от увиденного. Удачный момент для ментального воздействия.
В голове у него творилась сумятица. Спектр чужих эмоций чуть оглушил меня. Всё же впечатлительный, не каждый день увидишь теневую магию. К моему удивлению, он воспользовался весьма действенной техникой борьбы с менталистами. Вспомнил о чем-то хорошем, о своем якоре в этом мире. Что-то из детства. Кто-то его научил этому так же, как я научил Тимофея.
Тогда я подключил иллюзии. Просто добавил эффекта нахождения в пограничном мире. Уж я знал, какие ощущения он вызывает. Вор погрузился в тени и тихий шепот пожирателей душ.
Такое никакими бабушкиными пряниками не перебьешь.
Ненадолго, хватило и минуты даже в иллюзорном мире. Зубастого проняло.
Он не кричал, просто забился в угол и часто задышал, шаря по груди. Я увидел, что там на шнурке болтается какой-то оберег. Сущая поделка, очень грубая и абсолютно бесполезная. Магии в ней не было.
— Кто ты? — прохрипел он.
— Я хочу знать, кто вас нанял. Ваши шкуры, как ты выразился, мне не нужны. Только имя заказчика. И даже не думай, — предупредительно поднял я руку, когда он хотел что-то сказать, — мне врать, что это была только ваша идея. В следующий раз ты оттуда не вернешься.
Вор мысленно заметался. Какой-то вихрь чувств пронесся в его голове. Я сделал крохотный шаг к нему.
— Граф Платов! — выкрикнул он, сморщившись и раскашлявшись. — Он пытался скрыть себя, но я-то не дурак, проследил за ним до самого дома.
— Платов… — протянул я, пытаясь вспомнить.
Но тщетно, фамилия мне ничего не говорила. Графов в столице было не меньше, чем извозчиков.
— На Ваське тот дом, красный такой, с башенками, — продолжал тем временем заливаться обретший голос преступник. — Возле приюта императорского.
— Ну и как он выглядит?
— Небольшой такой, два этажа и пристройка…
— Да не дом, граф.
— Рожа у него, то есть лицо, простите, как у хорька. Вытянутая, глазки маленькие и бегают постоянно. Туда-сюда, туда-сюда. Руки всё время потирал, будто потеют они у него, — старательно описывал он. — Пятно, во! Пятно на правом ухе у него, родимое вроде как.
Ну уж с такими приметами я точно его разыщу. Напоследок я и этого погрузил в сон. Пусть успокоится, а то сердце его грозило выскочить наружу, так колотилось.
Что же, придется всё же заняться столичными социальными связями. Нанести визит графу, например. А то ведь, по словам инспектора, общественность переживает, что я от них скрываюсь.
Глава 15
Перед уходом я заглянул к приставу и сообщил, что заключенные отдыхают и с ними всё в порядке, не стоит беспокоиться. И можно отправлять их в суд.