Печать зверя

Кас Маркус

Там-то его и поджидал «благодетель». Какой-то мужчина, по словам Платова, аристократ по манерам и внешнему виду, заметил бедственное положение графа и предложил «улучшить состояние». Просто помогая неким людям в сущих пустяках. В знак того, что эти люди способны достойно оплатить услуги, незнакомец играюче закрыл все долги Платова и ещё сверху дал немало средств.

Понимая, что услуги будут за гранью правового поля, граф тем не менее согласился. Не в первый раз, подумал он. И даже обрадовался, что наконец-то вышел на новый уровень.

По началу

всё было скромно. Например, встретить каких-то людей в пригороде и доставить в столицу. Забрать небольшой сверток в порту и оставить в условленном месте в городе.

Уж не знаю, насколько правдив был Платов, но услуги были незначительные. В его эмоциях я не ощущал утаивания или недоговорок.

Графа проверяли, постепенно наращивая количество просьб и дел.

А потом просто явились домой и поставили перед фактом. Нужно место, где можно оборудовать лабораторию.

К тому времени Платов уже привык к текущим рекой деньгам и считал себя весьма ценным участником. Но всё равно отказался, понимая чем это грозит. Тут-то ему и сказали, что завязан по самые уши и сдадут его без лишних терзаний. Таких, как он, найдется ещё немало. А ценность его состоит лишь в том, что он беспрекословно выполняет всё, что ему скажут.

Велели разогнать всю прислугу, надели черную нить и велели помалкивать.

Удивительно, что на талисмане, так было вернее назвать эту вещь, не было запрета молчания. До настоящего артефакта, наполеннного магией смерти, не дотягивало. Понадеялись на страх того, во что он ввязался? Или не дотянули до уровня проклятья?

Но неважно, мне это в любом случае было на руку. Платов буквально исповедовался.

Талисман же работал просто — запугивание и подчинение. Он просто не мог отказать ни в одной просьбе. Приказе, если быть точнее. Точно и эффективно. Интересный подход. В лоб, но работал же.

В общем, сидел граф в своем особняке, и не подумывал, что есть какой-то другой вариант. Гениально, чёрт побери!

Платов не обратил внимание и на то, что давно уже никто не приходил в подвал, никто не требовал явиться посреди ночи в сомнительный район или привезти странных гостей. Он находился в том пограничном состоянии, что уже не управлял собой.

И мне, пожалуй, повезло, что я застал его именно в такой момент.

Но самое интересное было с участком, который по стечению обстоятельств приобрел Янин. Сделка эта, договор о которой был гарантированным, была важна. Это понял даже граф, уже к тому моменту потерявший способность самостоятельно соображать. Оттого он испугался пуще прежнего.

И начал действовать не по инструкциям, а из желания поскорее закрыть проблему. Тем более указаний не поступало. Платов решил, что это очередная проверка и поступил неразумно. Нанял ненадежных людей и… Это привело к тому, что я пришел к нему.

Всё же страх крайне плохой метод воздействия. Если смотреть в перспективе.

Я не знал, что произошло с теми, кто ему приказывал. Но они пустили дело на самотёк с человеком: который находился в отчаянии. И теперь он был готов на что угодно,

лишь бы всё закончилось.

Граф воспрял, увидев во мне возможность выпутаться. Да так воодушевился, что принялся обещать мне не только явку с повинной, но и весомую взятку, только бы эта явка произошла.

— Клянусь силой, я готов пойти под суд! — горячо заверял он меня, убедительно колотя себя в грудь. — Дурак я, признаюсь. Но не хочу прослыть предателем! Клянусь… — Платов обвел замутненным взором обстановку кабинета, но не нашел здесь ничего стоящего и в чувствах, видимо, вспомнил единственное дорогое ему: — Клянусь каждой копейкой, что за всю жизнь поимел!

Я проникся. Он был предельно честен. Не заработал, поимел. Ни жалости,ни сочувствия, он по-прежнему не вызывал. Но хотя бы говорил искренне.

Не то, что я ожидал от нашей беседы. Но, по крайней мере, я примерно понимал, с кем имею дело. И лишь одно имело значение в особняке Янина. Подземелье. Да, земля на Петербургском острове стоило дорого и была недоступна. Но уж при должном старании это не проблема.

Но великолепный и к тому же доступный незащищенный вход в подземный мир, откуда открывался доступ к сети ходов, был единственным фактором.

Судьба насмехалась над очень продуманным планом «благодетелей» Платова. Всё пошло не так, и стремительно. Простодушный Янин в своём стремлении оторваться от матушки и стать столичным купцом. Я, случайно забредший в его заведение. И крайне неудачные попытки саботировать начинания ресторатора.

Как же должно всё это сойтись, чтобы я оказался тут и сейчас?

Я усмехнулся, благо находился под мощной иллюзией и граф не смог этого увидеть.

Но моё молчание он воспринял по своему. Вероятно, как раздумья над его обещаниями. Пока я поражался хитросплетениями судьбы, граф опять вскочил и бахнулся на пол, отрывисто заговорив:

— Клянусь в верности империи! И в мыслях не было навредить! О выгоде думал, каюсь. Но это разве преступление? Выжить хотел, ваше высокоблагородие! — предположил он мой чин, и не увидев недовольства, продолжил: — Мне же много не надо было. Сущие мелочи. Чтобы что на хлеб намазать было. Ошибся! Всё отдам. Всё, что есть. Только не губите. Отвечу по закону, ваше благородие. Отведите эту… — он взглянул на своё запястье. — Беду отведите. Всё отдам, клянусь!

— Отдадите, граф, непременно отдадите… — протянул я, задумавшись.

Глава 19

Возиться с графом Платовым у меня не было никакого желания. Промелькнула шальная мысль действительно отобрать у него кое-что полезное. Титул, например. Да отдать его Тимофею, решив сердечную проблему.

В теории, Платов мог передать титул как дальней родне, так и новоиспеченной.

Но к «его сиятельству» тогда бы прилагалась плохая репутация и скомропентировавший себя дом. Дурная слава, пришедшая вместе с новой фамилией — не то, что было нужно рыжему. Да и кто знает, какие обязательства на бумагах взял на себя этот хорек. Отвечать-то тоже придется Тимофею.