Печати Мирана
Шрифт:
Я чувствовала, как его пальцы почти невесомо касаются моей руки, напряженно сжатой в кулак и лежащей на колене. Можно было возмутиться или одернуть ладонь, но почему-то сейчас поддержка от миранца и тепло от ауры, которое окутывало меня с ног до головы, не мешали, а скорее наоборот успокаивали и придавали сил.
– Он болен, - отозвался военный, - наши медики пока пытаются понять, что именно с ним произошло.
По данным военных папа связался с Советом Мирана через капитана транспортника, который каким-то образом вывез его с Зитара, и сделал запрос на предоставление политического убежища. Это не было озвучено, но я поняла, что в руководстве планеты есть кто-то, кто поручился за папу,
Папа заболел еще до падения, скорее всего, даже до своего побега с планеты-пустыни. С момента прибытия сюда он не приходил в себя, поэтому военным и властям планеты оставалось только организовать ему охрану и лечение. И ждать.
– Информация о том, что я дочь Советника Разина...
– начала я.
– Была предоставлена медиками, которые сделали проверку ваших ДНК, - отозвался миранец, - Совет держит данные по вашему отцу в строгой секретности, задействовав многие службы и ресурсы. Медцентр поделился полученной в результате анализов информацией с военным ведомством, а уже оно предоставило данные в Совет. По решению властей, вы, как и ваш отец, попадаете под защиту планеты и будете находиться здесь до тех пор, пока Миран не закончит собственные проверки.
– Власти Зитара ищут и меня?
– уточнила я.
– Мы этого пока не знаем, - покачал головой миранец, - но не волнуйтесь, в свете того, что сообщил нам господин Ти-Шор, - он многозначительно кивнул в сторону сидящего рядом со мной медика, - ваше пребывание у нас в любом статусе и при любых обстоятельствах не вызовет проблем.
– Почему?
– удивилась я.
– Вы “мира”, - пожал плечами мужчина, - потенциальная замыкающая. А значит, планета автоматически берет вас под опеку.
Я сузила глаза и перевела взгляд на Лекса. Неужели то, что я по предположениям миранцев имею в своей ДНК какой-то ген, обяжет меня оставаться здесь независимо от моего желания. Даже не беря в расчет ситуацию с папой.
– Это вас ни к чему не обязывает, - словно прочитал мои мысли медик, - это просто дает вам право находиться здесь сколько угодно времени под защитой Мирана. Такие женщины, как вы, ценны для планеты, независимо от того, каким образом они на нее попали.
– Хорошо, - кивнула я. В голове все перемешалось, мысли перескакивали с папы на получение статуса замыкающей, а потом и на угрозу инфекции в медцентре. Этих мыслей было слишком много, и я чувствовала усталость и упадок сил, но вместе с этим с моих плеч прямо сейчас сняли огромный груз, который давил на меня все эти дни.
В данный момент все остальное стало неважным.
Папа жив. Папа рядом со мной. Он под защитой планеты, связываться с которой мало кто рискнет. Ему окажут помощь, его защитят. И мы.... Мы наконец-то сможем воссоединиться.
Некоторое время мы провели в запечатанном отсеке, без возможности куда-то выйти или кого-то увидеть.
Буквально сразу после окончания моего разговора с военными медики запустили в помещение медицинского робота, который взял у нас пробы крови и проверил общее физическое состояние каждого из присутствующих.
Я чувствовала себя нормально, можно даже сказать бодро, да и мои вынужденные соседи по отсеку тоже никаких изменений в своем организме не выявили.
Разумеется, зная о возможном наличии инфекции, периодически казалось, что в горле начинает першить, или дышать становится тяжелее. Но это были лишь психосоматические реакции, вызванные стрессом или страхами, не более того.
Мы все надеялись, что
Военные периодически получали какие-то оповещения и сообщали, что медцентр начал проверку всех находящихся тут разумных на предмет заражения лихорадкой. Нам оставалось только ждать результатов этих анализов и надеяться, что медики смогут оперативно во всем разобраться. Как сообщили миранцы, Полия временно выступает в качестве консультанта, так как имеет опыт работы с данным заболеванием. Уже достаточно узнав брианку и считая ее своей подругой, восхищаясь ей, как профессионалом своего дела, я немного успокоилась, так как была полностью уверена в том, что медик “Нового начала” приложит все усилия для того, чтобы помочь местным специалистам в борьбе с лихорадкой.
За время пребывания рядом военные, разумеется, представились и даже пытались завести со мной какие-то отвлеченные беседы. Ничего особенного они не рассказывали, так, просто делились какой-то информацией о своей планете и расспрашивали меня про Зитар, видимо, чтобы не проводить время вынужденного заточения в напряженном молчании и неизвестности.
Я уловила, что периодически, прежде чем обратиться напрямую ко мне, мужчины почему-то посматривали на Лекса, словно спрашивая его разрешения и согласия. Мне это казалось странным и даже подозрительным, ведь побратим Милана и Фелиса был мне практически не знаком и особо никак со мной несвязан. По крайней мере, на мой взгляд человека, для которого все эти энергии миранцев и их странные особенности пока представлялись чем-то из разряда фантастики, очень далекой от моей реальности или жизненного опыта. То, что я могла быть каким-то образом предназначена Милану и еще двоим мужчинам до сих пор никак не желало укладываться в голове. Я не понимала, как мне вести себя сейчас и, откровенно говоря, даже гнала от себя всяческие мысли на эту тему, потому что они лишали меня уверенности и путали.
В какой-то момент реанимационные капсулы с Фелисом и Миланом загорелись синим светом и зашумели сильнее обычного.
– Видимо, персоналу медцентра разрешили активировать турборежим восстановления, - озвучил свое предположение Лекс, - скорее всего, для того, чтобы ускорить проверки на патогены и исключить ложный результат из-за других травм.
– Значит, дело серьезное, - согласился с ним миранский военный, - возможно, кто-то все же действительно оказался болен.
– Надеюсь, это не кто-то из нас, - проговорила я тихо, снова пытаясь проанализировать свое состояние и найти какие-то признаки его ухудшения. Но нет, кажется, моему здоровью пока ничего не угрожает.
“И не папа” - продолжила я свою мысль про себя, так до конца и не приняв знание о том, что мой родитель нашелся и сейчас находится буквально через стену от меня. Я прекрасно понимала, что наличие у него еще и этой болезни, только усугубит его и без того тяжелое состояние.
– Скоро Фелис и Милан должны очнуться, - вырвал меня из размышлений голос Лекса.
Я вздрогнула, ощущая и радость, и смятение одновременно. В животе защекотало. Я посмотрела на капсулы с лежащими в них мужчинами и глубоко вздохнула. Почему-то показалось, что, когда майор Икзон и его побратим придут в себя, что-то в моей жизни должно безвозвратно измениться.