Педагогическая поэма

Бертолуччи Джоанна

– О чем вы думаете? – словно издалека к ней пробился голос Вики.

– О жизни тленной и прекрасной, – пробормотала Ольга, погружаясь в сладкую полудрему.

Глава 3. Вика

Прекрасная погода и Jamiroquai в наушниках доставляли, композиция Little L простреливала тело щекотными пузырьками.

Вика летела в школу с букетом роскошных роз, окрыленная предвкушением встречи.

Глаза сразу выцепили Ольгу из толпы народа, собравшегося перед школой. Она стояла с

огромной охапкой букетов в окружении ребят из класса. Вику кольнуло досадой: «Опоздала». Запинаясь о малолеток, она прорвалась к своим.

– Здравствуйте, Ольга Сергеевна! – от нетерпения ее голос даже слегка зазвенел. Вика протянула пылающий пурпуром букет. – Вот!

Она запомнила, как Ольга однажды пошутила: «Внутри меня точно живет горячий кавказец, обожаю ярко-красные розы».

– Спасибо, но мне уже просто некуда, – Ольга обвела глазами двор. – Иди вон, подари Елене Борисовне, – и тихо добавив: – У нее неурожай как всегда, – подмигнула.

Несмотря на легкое разочарование, Вика обрадовалась: особая связь, которая возникла между ними, никуда не исчезла. Три недели бок о бок и последующая нерегулярная, но временами достаточно интенсивная переписка сблизили их еще больше. Иногда Ольга будто и забывала о том, что Вика ученица, и не стеснялась обсуждать с ней учеников и коллег так, словно они были подружками. И при этом их отношения дружескими назвать было сложно, потому что в них, безусловно, присутствовал флирт. Вика по нескольку раз перечитывала их чаты. А по ночам ей снились очень неприличные сны с участием Тумановой. Просыпаясь, она наскоро удовлетворяла себя и снова проваливалась в сон.

Послушно вручив цветы ненавидимой всеми учительнице по обществознанию, Вика вернулась «в строй» как раз к началу линейки. Внезапно ее крепко обняли со спины:

– Сестра.

– Брат, – пробурчала она Косте, не сводя глаз с Ольги, которая, таинственно улыбаясь, шептала что-то на ухо Герману Белковскому. Белковский вечно отирался возле Ольги. Он, как и Вика, посещал факультатив по биологии и почему-то раздражал своей похожестью на ебаного Тора и высокомерной усмешкой, не сползающей с губ.

В отличие от плечистого Германа, Костя Супруненко был худющим блондином скандинавской наружности. Помешанный на роке, он с девятого класса изо всех сил косил под Курта Кобейна и даже специально отрастил себе челку на пол-лица.

Еще в детском саду Вику с Костей обзывали женихом и невестой. Но, к счастью, им удалось не омрачить отношения влюбленностью, сопливыми страстями и прочей лабудой, способной испортить многолетнюю дружбу.

Викины мимолетные увлечения (девочка в художке, соседка по даче, мамина коллега) Супруненко воспринимал с философским спокойствием, но когда она рассказала ему про Ольгу, поморщился: «Не связывайся».

Вика, удивившись, рассердилась и, конечно, ответила, что он ничего не понимает в женщинах. И что ей его советы не нужны.

– Чо, как дела? Не пялься так явно, – прошипел Костик.

– Что, прям заметно? – испугалась Вика.

Хмыкнув, он покрутил пальцем у виска и отвлекся на Оксану Елизарьеву, которая, наплевав на обязательный дресс-код, заявилась на линейку в экстремально коротком платье с обнаженной спиной и полупрозрачными вставками спереди. На своих 9-сантиметровых каблуках от Sable Campbell она

была выше большинства окружавших ее одноклассников.

Рассеянно слушая стандартные выступления, повторяющиеся из года в год, Вика меланхолично размышляла о том, что это ее последний «первый звонок» и что ей, наверное, должно быть грустно, но все сожаления сводились к пугающему: «Как же жить потом дальше без Ольги?»

После линейки Туманова скомандовала:

– Ну что, мои пупсики, зубки за лето наточили? Пойдемте грызть гранит! У меня для вас сюрприз! – и, повернувшись, улыбнулась Вике: – Готова к презентации шедевра?

Все шумной толпой устремились к школьному крыльцу. Вика шла, замирая от радостного предвкушения. Дело было, конечно, не в «пятнадцати минутах славы», а в том, что она нуждалась в Ольгином внимании как в наркотике, без которого всё в жизни казалось серым и унылым.

***

– А когда привал? – проскулила Оксана, тяжело дыша.

Ползти по дерну с тяжелым рюкзаком никому не доставляло особого удовольствия. Ежегодная вылазка всем классом в «Покровское» была, скорее, данью традиции, чем реальным фаном. Но на этот раз Вика, разумеется, с нетерпением ждала этого долбаного похода. Провести время с Ольгой в неформальной обстановке – что может быть прекраснее. Правда, представить это романтическим свиданием на лоне природы мешало присутствие еще четырнадцати человек.

Ольга шла налегке (ее рюкзак подхватил Герман), болтая с девочками, которые семенили за ней, как фрейлины за императрицей. Покинув свиту, Вика вырвалась вперед и молча пошла рядом с Костей. Надоело слушать, как Туманова шутит с Оксаной про «кроссовки на каблуках» или хвалит Машу за первое место в районном турнире по теннису.

К моменту, когда прекрасная половина добрались до «их» поляны, мальчишки уже расселись на бревнах и, не стесняясь, курили. «Лучше бы кальян забодяжили, чем вонь тут разводить», – бросила Ольга и тут же принялась дирижировать оркестром: кому идти за хворостом, кому – на источник за водой для чая, куда скинуть рюкзаки, как расстелить пледы и разложить еду.

Она всегда была в центре. Вероятно, Вике это только казалось, может быть, это у нее фокус сместился? Куда бы она ни смотрела – Ольга «оставалась в кадре», а рядом с ней топтались преданные вассалы. Витя паясничал, в реверансе протягивая бутылочку минералки, Герман галантно накидывал ей на плечи теплый плед, подмечая, что сесть будет лучше с подветренной стороны костра. Вику вся эта чрезмерная активность окружающих выбешивала. А Ольга вела себя так, словно ее всё это забавляло и радовало.

Из-за деревьев раздавался визг и крики: «Ты дебил?!», «Не мешай!» Задержавшийся в пубертате Коляша устроил охоту на девочек, пока девочки охотились на красивые виды для селфи.

На короткое мгновение толпа возле Ольги рассосалась, и Вика подошла к ней.

– Красиво здесь.

«Рука-лицо», из всех возможных фраз ей почему-то в голову пришел именно этот примитив.

Ольга пожала плечами.

– Это не моё. Никогда не понимала всех этих восторгов по поводу отдыха на природе. Я девушка нежная и капризная, предпочитаю лакшери и комфорт всем этим сомнительным удовольствиям с царапинами на ногах и жужжащими насекомыми, – она язвительно улыбнулась.