Педагогика, которая лечит: опыт работы с особыми детьми
Шрифт:
Костя Б., 7 лет. Боится наводнения. В любом помещении подходит к батареям и говорит о лопнувших трубах, о том, как затопит всю квартиру. При попытке его переключить на что-то другое устраивает истерику, щипается, бросает все на пол. Мы вместе начинаем проигрывать варианты спасения: делаем из стульев корабль, надуваем мяч, плывем на нем и т.п. Когда появляется возможность выхода из страшной ситуации, страх и агрессия исчезают.
Иногда дети демонстрируют при знакомстве отказ от проявлений какой-либо активности, нежелание чем-либо заняться, вступать в речевое общение, хотя в привычной обстановке все это не составляет для них проблемы.
Порой уже на первом занятии нам удается «разговорить» такого ребенка, который, по словам мамы, в недомашней
Таня М., 4 года. Жалобы: не разговаривает со взрослыми ни в детском саду, ни в гостях, ни дома с мамиными друзьями; гримасничает. Вот ее внимание привлекла игрушечная собака. Мы успели узнать, что Таня любит рисовать. Расположившись на полу, педагог рисует смешной портрет собаки, и при этом ведет сам с собой разговор: «Похоже? По-моему, не очень. Ой, какой хвост смешной. Ага, а вот теперь похоже. Эта собака очень смешная, любит всех смешить, она не лает, а хрюкает. Жучка, голос! – Хрю-хрю! – Чей бы еще мне портрет нарисовать?» Таня активно ищет другую игрушку. Приносит лошадку. Педагог рисует лошадку. Разговор педагог ведет такой же, добавляя: «А как же лошадка будет говорить? Ой, а я знаю: „Мяу-мяу!"» Таня смеется. Уже сама несет следующую игрушку. Садится рядом. И придумывает, как говорит заяц: «Р-р-р». Потом выясняется, что собака похожа на верблюда, а лошадь на осла. И в рамках этой деятельности завязывается самый обычный разговор. Педагог ведет себя совсем не так, как это обычно делают взрослые, – не задает вопросов, не принуждает говорить.
В других случаях приходится работать долго, иногда до полугода, чтобы ребенок заговорил. Если быстро справиться не удается, проблема решается только на индивидуальных занятиях.
Дима Б., 6 лет. Разговаривает только с бабушкой, когда они наедине. Деятельности нет никакой. Очень напряжен, лицо – застывшая маска, пассивен; в момент возбуждения сбрасывает все на пол; двигательно активен, но при этом не издает ни звука. Нам очень хотелось услышать, как Дима говорит. Попросили бабушку записать его слова на магнитофон. Речи как таковой нет, мальчик просто повторяет за бабушкой отдельные слова. Нет и игры. Дима стремится к контакту, но не умеет адекватно его установить: например, начинает сильно кого-нибудь толкать. В руки ничего не берет.
Педагогу постепенно удалось установить взаимодействие с Димой в рамках игры «Теремок». Строили дом – и разные звери из мешка приходили к теремку и просились в нем жить. В конце концов теремок не выдерживал всех зверей и разваливался, что вызывало бурный Димин восторг. Игра проходила эмоционально: так, Диме очень нравилось, как квакает лягушка. Постепенно он начал шепотом квакать за лягушку, затем издавать звуки за других зверей. Начал отвечать на вопросы. Появились просьбы: сначала в комнате, где шла игра, а затем в любом помещении и с обращением к любому человеку.
Проблемы поведения и способы их решения
Следующий этап работы – расширение форм контакта с ребенком. Мы стараемся выявить проблему, наиболее существенную в данный момент для развития ребенка, понять причины его агрессии или самоагрессии, негативизма, тревожности, страхов, возбудимости. Затем мы стремимся создать ребенку среду, смягчающую патологические формы поведения, и одновременно помочь ему выстроить адекватные формы поведения и взаимоотношений с миром.
Одна из существенных проблем – агрессивность. Ребенок бывает агрессивен по отношению к чем-то его не устраивающим окружающим предметам, животным, людям (детям или взрослым) и т.д. Прежде всего необходимо разобраться, в чем причина агрессии.
Первое предположение: не защита ли это? А если да, то от чего защищается ребенок?
Иногда мы видим, что он пытается оградиться от вторжения в свой внутренний мир, от навязываемых ему действий; что он тщательно оберегает себя от разрушения извне; что контакты с внешним миром для него тяжелы и реально опасны из-за возможного стресса.
Валя С, 5 лет. При первых посещениях нашего Центра был очень агрессивен и возбужден: бил посуду, переворачивал столы,
Наш первый шаг – как бы отойти, отодвинуться от ребенка, постепенно и осторожно налаживая с ним контакт. Мы не ломаем его стереотипы, а стараемся расширить их, очень осторожно внося новые элементы.
Второе предположение: может быть, это форма контакта с миром и слюдьми?
Бывает, что поведение ребенка, строго говоря, даже нельзя назвать агрессией, поскольку нет внутренней агрессивности. Тогда это для ребенка лишь игра.
Коля А., 5 лет, синдром Дауна. Доброжелательный; эмоциональный фон повышен. Любит эмоциональные, подвижные игры. Агрессивность возникала в процессе игры, когда ребенок перевозбуждался и не мог найти иного, адекватного способа выражения своих эмоций, или во внеигровых ситуациях – как попытка привлечь к себе внимание. Мы так организовали жизнь Коли в группе, что он все время был включен в какую-то совместную деятельность со взрослыми и детьми.
Стоит правильно выстроить работу с ребенком, дать ему новые формы взаимодействия через игру, через совместную деятельность – и постепенно агрессивные действия становятся не единственно доступным для него и не самым эффективным способом общения с миром и людьми.
Третье предположение: возможно, желание причинить боль, разрушить все кругом направлено на самотонизирование, на получение своеобразного удовольствия?
Кирилл К, 5 лет. Родители жалуются на неуправляемость, возбудимость, частые вспышки агрессии; ломает игрушки, постоянно стремится ударить другого ребенка ногой (при этом обязательно пытаясь сделать ему больно). Агрессия по отношению ко взрослым проявляется обычно в речевой форме, но в местах большого скопления людей, в транспорте Коля может ударить незнакомого человека или на него плюнуть.
В подобных случаях педагогу надо проявить сильную волю. Такой ребенок обычно хорошо чувствует, кто сильнее, а кто слабее его. Чтобы не стать объектом агрессии, взрослый вводит систему ограничений, пресекая агрессивные действия ребенка. Запрет, наказание приводят к ослаблению или даже сводят на нет агрессию по отношению ко взрослому.
Наш следующий шаг – дать ребенку другие способы поднятия своего психического тонуса, улучшения настроения, такие, как рисование, музыка, танцы, подвижные игры, конструирование, лепка и т.д. На этом этапе с ребенком необходима индивидуальная работа. Включение в группу возможно только после того, как ему станет доступна какая-то созидательная деятельность.
Четвертое предположение: не вызвана ли агрессия страхом перед наказанием, которое последует вслед за разрушительными действиями ребенка?
Подобно предыдущему случаю, мы рассматриваем агрессивность как одну из форм патологических влечений: ребенок боится наказания, боится гнева взрослого, но стремится к этому переживанию, вызывая собственной агрессией ответную реакцию со стороны окружающих. Однако в этом случае мы не должны эмоционально реагировать на агрессивные действия, потому что, наказывая ребенка, мы сталкиваемся с тем, что агрессия не только не ослабевает, но даже усиливается. Это очень существенный момент коррекционной работы в тех случаях, когда мы рассматриваем агрессивность как влечение к наказанию. Не подкрепляя действия ребенка, не реагируя привычным для него образом, мы помогаем ему избавиться от стереотипа поведения.