«Пена дней» и другие истории
Шрифт:
Шик пошел дальше, придерживаясь того же курса, и попал на улицу Джимми Нуна, где был книжный магазин с вывеской, подражающей «Mahogany Hall de Lulu White». Он толкнул дверь, которая в ответ грубо толкнула его. И тогда он, решив не настаивать, вошел через витрину.
Владелец магазина покуривал трубку мира, удобно устроившись на полном собрании сочинений Жюля Ромена, который писал свои тома исключительно для этой цели. У него была очень красивая трубка из вересковой глины, и он набивал ее листьями оливкового дерева. Рядом стоял тазик, потому что от курения то и дело возникали позывы рвать
Книготорговец упер в Шика безжизненный и дурно пахнущий взгляд.
– Что вам угодно? – спросил он.
– Посмотреть книги… – ответил Шик.
– Смотрите.
Он резко наклонился над тазиком, но тревога оказалась ложной.
Шик направился вглубь магазина. Вся обстановка предвещала возможность находок. Какие-то насекомые захрустели у него под ногами. Пахло старой кожей и дымом от листьев оливкового дерева, и это сочетание запахов было, честно говоря, тошнотворным.
Книги стояли в алфавитном порядке, но хозяин плохо знал алфавит, и поэтому Шик обнаружил полку Партра между буквами «Б» и «Т». Вооружившись лупой, он принялся изучать переплеты и тотчас обнаружил на одном из экземпляров книги «Он и неон» – знаменитом критическом исследовании светящихся реклам – заинтересовавший его отпечаток пальца. С лихорадочной поспешностью Шик вытащил из кармана маленькую коробочку, в которой кроме кисточки с мягким ворсом находился графитный порошок, и памятку для шпика-любителя, составленную конюнником Вуй. Он очень тщательно обработал этот отпечаток, сличил оттиск с образцом, вынутым из бумажника, и замер, прерывисто дыша. Оказалось, что это и в самом деле был доподлинный отпечаток указательного пальца левой руки Партра, который до сих пор нигде не удавалось обнаружить, кроме как на чубуках его старых трубок.
Прижимая к сердцу ценную находку, он подошел к книготорговцу.
– Сколько вы хотите за этот томик?
Тот взглянул на книгу и усмехнулся:
– Вы его все-таки нашли.
– А что в нем особенного? – спросил Шик с деланым удивлением.
– Ха! – прыснул книготорговец, роняя трубку, которая упала в тазик и погасла.
Он грубо выругался и потер руки, радуясь, что ему больше не нужно держать в зубах эту пакость.
– Я вас спрашиваю… – настойчиво повторил Шик.
Сердце его готово было выпрыгнуть наружу, оно дико, с перебоями колотилось о ребра.
– Ox-ox-ox! – бормотал книготорговец. Он катался по полу, задыхаясь от смеха. – Ну и комик же вы!..
– Послушайте, – растерянно начал Шик. – Объяснитесь, пожалуйста…
– Чтобы получить этот отпечаток пальца, я должен был несколько раз приглашать его выкурить со мной трубку мира, да еще стать заправским фокусником и изловчиться незаметно подменить трубку книгой…
– Все ясно, – сказал Шик. – Раз так, то скажите, сколько вы хотите за эту книжку.
– Недорого, но у меня есть кое-что и получше.
Владелец магазина встал, исчез за невысокой перегородкой, разделявшей пополам торговое помещение, порылся в каком-то ящике и тут же вернулся.
– Вот, – сказал он, швырнув на прилавок брюки.
– Что это такое? – с тревогой прошептал Шик. Им овладело сладостное возбуждение.
– Брюки
– Как вам это удалось? – Шик был в экстазе.
– Во время лекции, – объяснил книготорговец. – Он даже не заметил. К тому же они в нескольких местах прожжены трубкой…
– Покупаю, – сказал Шик.
– Что именно? – осведомился владелец магазина. – Потому что у меня есть и еще кое-что…
Шик прижал руки к груди. Сердце у него сорвалось с цепи – так бешено оно запрыгало.
– Вот, – снова сказал торговец.
Это была трубка, и Шик тут же увидел на ее мундштуке отметину от зубов Партра.
– Сколько? – спросил Шик.
– Вы, конечно, знаете, что в настоящее время он готовит издание двадцатитомной энциклопедии о блевотине со всей иконографией, и у меня будут рукописи отдельных статей…
– У меня не хватит денег, – простонал Шик, сраженный этой перспективой.
– А мне наплевать.
– Сколько вы хотите за эти три предмета? – спросил Шик.
– Тысячу инфлянков, – ответил торговец. – И учтите, это мое последнее слово. Вчера я отказался отдать их за тысячу двести. А вам готов уступить только потому, что вид у вас чокнутый.
Побледнев как полотно, Шик вытащил свой бумажник.
XLIII
– Видишь, – сказал Колен, – мы уже не кладем скатерти.
– Да это не имеет никакого значения, – сказал Шик, – но я все же не понимаю, почему стол такой жирный.
– Не знаю, – рассеянно сказал Колен. – Кажется, его не удается отмыть. Жир все время проступает откуда-то изнутри.
– Скажи, ведь прежде у вас был шерстяной ковер, правда? – спросил Шик. – А этот выглядит хлопчатобумажным.
– Ковер тот же самый. Не думаю, чтобы он изменился.
– Странно, но почему-то мне кажется, что все вокруг как-то уменьшилось и потускнело.
Николя принес жирный суп, в котором плавало что-то вроде гренок. Он налил им по полной тарелке.
– Что это такое, Николя? – спросил Шик.
– Бульон из кубиков, заправленный макаронной мукой, – ответил Николя. – Высший класс!
– А! Вы нашли этот рецепт у Гуффе? – поинтересовался Шик.
– Скажете тоже! Это рецепт де Помиана. Гуффе годится только для снобов, а кроме того, он требует особой кухонной аппаратуры!..
– Но ведь у вас все это есть!
– У нас? – возмутился Николя. – У нас только газ да голодильник, как у всех. Несете черт-те что!
– Ну ладно, ладно, – сказал Шик и заерзал на стуле, не зная, как продолжать разговор.
– Хочешь вина? – спросил Колен. – У меня в погребе осталось только вот это. Но оно недурное.
Шик протянул свой стакан.
– Позавчера Ализа приходила навестить Хлою. Я, к сожалению, ее не видел. А вчера Николя отвез Хлою в горы…
– Знаю, Ализа мне говорила, – сказал Шик.
– Я получил счет от профессора д’Эрьмо. На большую сумму. Видимо, это толковый врач.
У Колена болела голова. Ему хотелось, чтобы Шик болтал без умолку, рассказывал какие-нибудь истории, не важно какие, лишь бы говорил. А Шик сосредоточенно глядел на окно. Вдруг он встал и, вынув из кармана складной метр, пошел мерить раму.