Пенсия для морского дьявола 4
Шрифт:
— Бросил? — фыркнула Телуа. — Да это она его бросила. Сказала, что не хочет рожать от слизняка.
— Да ладно?! — удивился я.
Хотя, кажется, когда-то я что-то подобное уже слышал? Где, от кого? Не помню.
— Ну, и как она? — спросил чисто, чтоб поддержать разговор. — Сошлась с кем-нибудь? Наверно, уже полноценный человек глубин?
— Нет, — простодушно мотнула головой Телуа. — ни с кем она не сошлась, хоть несколько парней из касты и оказывали ей знаки внимания.
— Да уж, — усмехнулся я, — всегда
— Ей сложно, — согласилась Телуа, — ведь она дочь самого отца войны! Трудно найти достойную пару.
— Ага. И с Каем обломалась…
— Я вообще думаю, что Айха из касты уйдёт, — вмешался Хэч.
— С чего ты решил? — спросили мы с Телуа в один голос.
— Я раз слышал, как она поругалась с Ситу.
— Серьёзно?!
— Да. Айха возмущалась, что отец глубин заставляет нас нырять каждый день. Представляешь? — усмехнулся Хэч, и они с Телуа рассмеялись.
Угу, подумал я. Это вам смешно. А я вот ушёл из касты глубин почти из-за того же самого. Но вслух, конечно же, говорить ничего не стал.
На девятый день вялящиеся куски тунца приобрели насыщенный, почти рубиновый цвет, и я решил, что часть оставлю довяливаться, по примеру испанской мохамы. А другую — закопчу, как классический балык.
— Здравствуй, говорящий с духами, — я низко поклонился. — Ты предлагал свою помощь? Я пришёл.
А чего тянуть кота за тестикулы? Предлагал? Предлагал. Помощь мне нужна? Нужна. Так что, нефиг ходить вокруг да около.
— Какой ты вежливый, — усмехнулся шаман, сидящий по-турецки прямо на земле, перед входом в свой шалашик с видом этого самого кота, греющегося на солнышке.
Сегодня после полудня и впрямь установился почти полный штиль, горизонт очистился от облаков на всей протяжённости.
— Я к тебе поговорить, и не с пустыми руками.
И поставил перед ним бамбуковый сосуд первача, такой же, но побольше с «креплёным тодди», и хороший такой кус тунцового балыка.
По мере выставления подарков лицо шамана становилось всё довольнее и довольнее, только увидев балык, он приподнял бровь.
— А это как раз то, о чём я собираюсь разговаривать, — пояснил я, присаживаясь напротив.
Старик протянул руку, взял, поднёс к лицу, обнюхал весь кусок, а в нём было не меньше килограмма.
Усмехнулся:
— Ну, хоть не человечина.
Легко поднялся и нырнул в шалашик.
— Какая ещё человечина? — к такой постановке вопроса я был не готов. — Ты что, старый? Это как раз те монстры из бездны, о которых я говорил.
— Успокойся, — ухмыльнулся шаман, вынырнувший обратно. Подмигнул: — что я, вяленую человечину не узнаю?
И пока я, что называется, обтекал, поставил между нами две знакомые чашки.
— Наливай!
Я на миг заколебался. Чего наливать? Крепкое или тодди? Но потом решил — старик
Но, когда набулькал в чашку ему и стал убирать, шаман безапелляционно бросил:
— Себе налей.
— Спасибо за предложение, — как можно вежливее сказал я, — но для меня это слишком крепкое… Так что всё — только тебе.
— Давай. Наливай.
— Ты чего, старик? Боишься, что я тебя отравлю? — мелькнула догадка.
— Тоже мне, отравитель нашёлся, — хмыкнул шаман. — Ты же вроде серьёзно разговаривать пришёл, так?
— Ну… Так.
— Тогда наливай. А то какой же это серьёзный разговор? — деланно удивился шаман и, ещё раз хищно ухмыльнувшись, ткнул пальцем во вторую чашку…
Ох-хо-хо… Как же болит башка-а-а… Мама, роди меня обратно! Или принеси рассольчику. А лучше аспирину.
Я открыл глаза.
Блин, ещё и свет по глазам!
Погодите-ка! Я аж подорвался и сел.
Светло? Да, я отлично помню, что бутыль с креплёным тодди мы начали, когда солнце только-только начало клониться к закату!
Сейчас что… уже день?!
— Очухался? — долетел до меня как сквозь вату такой знакомый голос. — Какой-то ты слабенький оказался.
— Да иди ты… — не отдавая себе отчёта, хрипло проговорил я. — Есть чё… попить.
Во рту реально, как в Сахаре. Это что, мы на двоих убрали почти ноль-семь чистого, а потом… заполировали полторашкой креплёного? О-хо-хо… Всё, нафиг. Решено — больше никакого алкоголя!
— Вода в ручье, — долетело до меня ироничное, — или ты другого чего хотел? Ко-сте-нин…
Дошло до меня лишь когда я, еле передвигая затёкшие ноги, прошёл почти половину пути до небольшого ручейка, что журчал метрах в десяти от жилища старика.
— Что?!
Как бы ни было херово, но рефлексы включились мгновенно.
Секунда. Я хапнул кинжал из наголенных ножен.
Вторая. Я просканировал окрестности.
Вот шалаш шамана. Вот он сам традиционно сидящий перед входом. Даже еле дымящийся костерок отметил.
Вот редкий лес вокруг, состоящий преимущественно из кокосовых пальм. Ручеёк, сбегающий со склона к берегу.
Вот неподалёку отсвечивающая ультрамарином гладь лагуны, с виднеющимися вдалеке лодочками…
Вроде никого другого вокруг?
Не сказать, чтоб пить расхотелось, но я сделал два шага по направлению к шалашу…
И только сейчас дошло: шаман сидит расслабленно. И оружие, которое теперь я ношу на виду никто не забрал…
Послышалось?
— Ну-ка повтори, — прищурившись, вгляделся я в старика. — Как ты меня назвал?
— Удивился? — хмыкнул старик. — Тогда вот тебе ещё, как ты любишь говорить, информация для размышления. Это благодаря мне, ты оказался на этом острове.