Пенсия для морского дьявола
Шрифт:
Думаю, подходящим вариантом для меня будет переночевать вон там — я приметил место у разлапистой пальмы, дальше по берегу, где обрыв прекращался и начинался более-менее пологий склон — там же зайти в воду, немного проплыть вдоль берега, и уже под обрывом подождать пирогу торговца. Наверняка он отправится в путь с рассвета, чтоб за световой день преодолеть как можно большее расстояние.
Поплыву в ластах, поклажу можно будет замотать в банановые листья, и увязать бечёвками, так она даже не сильно промокнет. В общем — окажусь на борту не гол как сокол, не нищебродом-попрошайкой, а вполне состоятельным пассажиром, что повысит мои шансы
Кувшин на колу появился наследующий день. Впрочем, я зря придумывал такие сложности — прибытие торговцев по любому проморгать было невозможно.
В центре деревни шумела большая ярмарка — как это ещё назвать, не знаю. Разглядел как минимум три торговых места: большие расстеленные циновки, на которых красовались разложенные товары: яркие ткани, ряды горшков, ещё чего-то, с моей точки наблюдения не рассмотреть.
Рядом с торговцами расположились, как я понял, местные, использующие стечение народа, чтоб расторговать свои товары. Заметил я на ярмарке и людей земли. Торговых мест им не досталось, они просто тащили с собой охапки батата, просо, по-видимому, несли в больших кувшинах. Торговались, обменивали «дары земли» на «дары моря» и, конечно же, на привозные диковинки.
Одним словом, на площади вовсю кипела торговая жизнь: крики, жестикуляция, ругань. Не сильно-то и отличаясь от наших толкучек начала девяностых. Похоже люди везде одинаковы.
Не заметить на берегу лодку торговца тоже оказалось практически невозможно. Вытащенная на песок напротив деревни, она смотрелась среди лодок рыбаков как океанский лайнер среди портовой мелюзги.
Местные использовали небольшие пироги... или может каноэ, уж не знаю как правильно, на два-три гребца. И лодки побольше, на шесть — восемь гребцов. И все они были вырублены из одного дерева, так сказать «однодеревки» или по-умному — моноксилы. Были они весьма узкими, низкобортными, так что в хорошую волну в море лучше не соваться. Не имели мачт и каких-то уключин или хотя бы упоров, гребли местные ручными гребками, удерживая их в руках, как на каноэ и принято.
Лодка торговца на их фоне казалась большой. Длинной как каное людей войны, но с более широкими обводами и с наращёнными бортами, за счёт чего и более вместительная. И, помимо отстоящего одиночного аутригера, превращающего её в подобие катамарана, имела ещё и высокую мачту. Тип парусного вооружения разглядеть не смог, в силу отсутствия такового у вытащенного на берег судна, но судя по размерам мачты, парус в любом случае будет не маленький.
Ну-с, вот и братишка Анат. Интересно, кто? Я, напрягая зрение, постарался разглядеть стоящих у циновок с «заморским товаром», троих аборигенов. Вон тот точно походил на старшего. С заметной сединой кряжистый мужик, по пропорциям ближе к людям земли, но держащийся с внутренним достоинством и даже какой-то надменностью, двигался мало, почти не жестикулировал, оставляя всю работу своим спутникам.
Один из его помощников по пропорциям так напоминал хозяина, будучи просто немного уменьшенной копией — скорее всего это сын. А вот второй, высокий, длиннорукий и длинноногий, больше похожий на окружавших торговцев местных, наверняка и есть нужный мне Нут.
Ну что, будем считать,
Следующий день я пропустил. Сам же просил держать кувшин на колу два дня. Эх, надо было какой-нибудь ответ придумать, что сигнал получен.
В общем, день я посвятил тренировкам, заготовкам каменных клинков, да добыче раковин. Опять, вот зараза, без жемчужин.
Ещё стал готовить провиант в дорогу — заворачивал высушенные банановые кругляши в широкие листья, на манер колбасок, и туго-туго перематывал бечёвками. Потом до кучи упакую эти колбаски ещё в листья, авось, сильно не размокнут, пока буду в океане плескаться. Как раз на этот пакет, который должен получиться вполне плавучим, пристрою копье и гарпун. Ножи я предпочитаю на себе носить, как и пращу. А вместо воды возьму с собой кокосов, пару-тройку гроздьев, буду за собой на привязи буксировать. Кокосы отсюда тащить не собирался, видел я на западном склоне несколько кокосовых пальм, там и наберу.
И вот, на условленном колу широкий горшок сменил уже вусмерть просохший кувшин. Отлично! Значит сегодня...
Я даже «на базу» возвращаться не стал, потратив время на ещё одну доразведку точки встречи. Прикинул пути отхода. Установил по округе несколько сигналок — задевает неосторожный двуногий незаметную растяжку или страгивает особым образом поставленную ветку — и приводит в движение систему противовесов, что в итоге ломают сухую, и очень громко трещащую при этом, бамбуковую планочку.
Ну... брат, не подведи. Ни меня, ни себя, ни сестру. Очень уж мне не хочется претворять свои угрозы в жизнь.
Наконец, где-то в самой середине дня и в разгар торговли высокий абориген подошёл к старшему, о чем-то с ним переговорил и потопал с площади.
Минуточку! Я предлагал встречу вечером!
Тем не менее высокий уверенной походкой дошёл до хижины Анат, на секунду вошёл в дом и вышел с чем-то, больше всего напоминающем выдолбленную продолговатую тыкву. Штуковина была обвязана веревкой, благодаря чему у неё оказалась весьма удобная ручка. А я-то думал, что здесь все воду в керамических кувшинах носят?
Мужик топал в сторону ручья.
— Ты Нут? — я вышел из кустов за спиной аборигена.
Он вздрогнул, затем неторопливо обернулся, смерил меня взглядом.
— А ты Хеху? — склонив голову набок вопросом на вопрос ответил он.
Несколько минут мы разглядывали друг друга. На полголовы выше меня, жилистый, по кондициям ближе к высоким, с длинными конечностями людям лагуны и ныряльщикам. И не такой мускулистый как воины. Даже в лице какое-то сходство с Анат есть, разве что волосы кучерявые, что чаще встречалось у людей земли. На поясе короткая дубинка из полированного дерева.
— Я-то Хеху, — не сводил с него взгляда я, — а вот ты на мой вопрос не ответил.
— Я Нут, — наконец кивнул он. Оценил взглядом копье, отметил нож на поясе. — Я пришёл. И я тебя слушаю, мальчик...
Вот так. Типа ты, пацан, говори, а я буду в роли дяденьки слушателя-внимателя — то ли выслушаю, то ли оборву на полуслове типа «мне не интересно, мелкий, не утруждайся». Морда спокойная, даже я бы сказал, равнодушная.
— Предполагаю, Анат посвятила тебя в мою ... просьбу?
На миг кольнуло раздражение на самого себя: чего я хожу вокруг да около? Закончил другим тоном: