Пепел и кровь. Огненный ученик
Шрифт:
– Как знаешь. А почему кошак?
– Похож, наверное, - неуверенный в утверждении, он пожал плечами.
Я сам себе похожим на кота не казался, но ничего на эту тему говорить не стал.
– Чего почитываешь? Буквы вроде знакомые.
Салят замялся и его щеки раскраснелись, что было особенно заметно на белоснежной эльфийской коже.
– Эротический роман. Княжеская женщина, называется, - все же рассказал он.
– А-а-а, - махнул рукой: - Так себе. Вот Волчицы Императора это нечто умопомрачительное.
– Ты читал эту пошлятину?!
– возмутился парень, но тут же спохватился.
–
– Ты и сам читаешь, - покачал указательным пальцем.
– Тут кроме этого и всякой зауми, от которой уже голова пухнет, нет ничего. Иногда нужно почитать что-то над, чем не нужно думать - стал оправдываться он.
– Не бзди. Нихуя страшного. Я последний кто тебя осудит, - поднял руки в жесте сдающегося человека.
– И сдается мне, что они не просто так появились в библиотеке. Сначала я думал, что какая-нибудь бабенка от пиздочеса притащила, но потом пришел к выводу, что тут нет места случайности. Эти книжечки оставили специально, что бы мы могли расслабиться.
– Какое уж тут расслабление. Там такие сцены, - эльф закачал головой из стороны в сторону.
– Ладно, дрочи на здоровье, а я пойду, - поддел напоследок товарища и направился на выход.
– Иди ты, - беззлобно бросил он мне вслед.
– Да иду, иду, - озорно подмигнул, и предварительно выглянув в коридор, вышел.
Коридоры и лестницы были практически пусты, а посты стражи стояли только на побережье и на мостах, так что прятаться приходилось не часто. Но пару раз пожалеть о том, что не владею магией сокрытия, успел. Первый раз, когда притаился в темном углу и не меньше чем полчаса ждал, когда две служанки старушки, встретившиеся именно там, обсудят все свои болячки и семейные проблемы своих родственников. Кстати из их разговора узнал, что вся молодежь предпочитает перебираться в Годор. Там для них есть заработок, а Ковен не желает содержать лишних дармоедов и не препятствует этому. Второй раз пожалел, когда пришлось убегать от стражников совершавших обход башни. На счастье я увидел их гораздо раньше, чем они могли заметить меня, и успел скрыться. Но прятаться было особо негде и пришлось бежать до ближайшего укрытия. А оно оказалось не так что бы близко.
Наконец, после взбодривших приключений, добрался до кухни и принялся рыскать по шкафам в поисках съестного. Только нашел, что можно было закинуть в желудок без предварительного приготовления, и собрался перекусить стоя у кухонного стола, как послышались осторожные шаги в коридоре. Был бы на моем месте кто-то менее усастый, и в прямом и в переносном смысле, то не услышал бы крадущегося. Что бы скрыться от нежданного гостя не задумываясь, нырнул в шкаф с фартуками и другой поварской одеждой и пристроился глазом к небольшой щелочке.
Я ожидал появления все тех же стражей обходчиков, но это оказался Куренок. Он вошел, озираясь, и обрадованный лежащим на столе сырокопченым окороком схватился за нож лежавший рядом. Мне стоило тихо дождаться его ухода и подкрепиться чем-то другим, но не выдержал. Ведь этот не хороший человек собирался схарчить то, что я приготовил для собственного употребления.
– Хули воруешь?!
– выскочил из шкафа, только тот взялся за нож.
Парень оказался совершенно не готов к случившемуся и напугался, так что выпустил нож из рук.
– Сука!!!
– завопил он, выпучив глаза на меня.
– Ебать в рот! Вот ты рукожопый!
– выругался я, глядя на эту картину.
Кинулся помогать. Ну, в самом деле, не бежать же мне было.
– Козлина!
– вопила жертва моей неудачной шутки и собственной неловкости.
– Не вопи к ебени матери. Спать по ночам надо, а нихуя по ебаным кухням не шариться и будут ноги целы, - пристроившись на корточках возле раненой ноги, выдернул нож.
– Ногу дай, - снял испорченную обувку и осмотрел нешуточно кровоточащую рану.
– Заебись прошло, - констатировал факт отсутствия повреждения кости и, приложив ладонь, направил ману на исцеление бедолаги.
Магия исцеления давалась мне значительно лучше магии пространства и управления водой, но и до всего связанного с огнем мне было еще далеко. Так что мое лечение отнюдь не было безболезненным или достаточно быстрым, что бы перетерпеть короткую вспышку боли. Мышцы срастались целых несколько минут, и пациент все это время кусал то губы, то собственную ладонь, пытаясь сдержать стоны и выглядеть по-мужски.
– Да что же ты за гад-то такой, - проскулил Куренок, когда уже почти все было закончено.
Ответить не успел, поскольку ввалилась пара стражников. Они с подозрением уставились на нас, но делать особо ничего не спешили.
– Спалился, осознал, сдаюсь, - не придумал ничего лучше, чем сказать это и задрать лапки к верху так немного и не долечив пострадавшего.
– И чего с ними делать?
– почесал подбородок один из стражников.
– Пусть спать идут, а мы по утряне доложим, - ответил ему второй.
– Все из-за тебя, - прошипел вылеченный пострадавший.
Я не стал ему ничего говорить, как и не стал упрашивать стражников, а вот он стал умолять их не докладывать. Стражи оказались непреклонны и, понаблюдав бесплатную комедию, я отправился к себе в комнату досыпать. Возвращаться в карцер смысла не было. Перед уходом все же умудрился стащить еды, что бы ни слушать ругань собственного желудка.
Утром следующего дня меня еще и до завтрака и до зарядки направили в уже знакомый кабинет высокого начальства. Шел туда сам без сопровождающих. Перед кабинетом не стал тянуть время и рассматривать портреты, а сразу постучался.
– Войдите!
– донеслось из-за закрытой двери, и я не спеша занял знакомое место в центре кабинета перед сонными очами великого и могучего.
– Пришел нарушитель спокойствия?
– вздохнул он.
– Пришел, - согласился я.
– И что с тобой делать?
– Не знаю, - пожал плечами.
– Сегодня нож на ногу, а завтра кирпич на голову?
– великий магистр, старался выглядеть погрознее, но сонный вид смазывал впечатление.
– Я нож не трогал. Он сам. Я только из шкафа вылез, - поспешно вставил в свое оправдание, а то еще и в правду придумает чего такого.
– Да знаю я, как ты вылез, - Верк махнул рукой с досады.
– Выскочил, а не вылез и этот со страху нож в ногу себе всадил. А если бы он как тогда плетение, какое освоил, остались бы от тебя рожки да ножки. Понимаешь?