Пепел и проклятый звездой король

Бродбент Карисса

Я знала, что Ниаксия, несмотря на свое жестокое пренебрежение, чувствует мою боль. А Акаэджа, как я боялась, лишь анализировала ее.

— Моя кузина сказала тебе правду, — сказала она. — Предоставление уз Кориатиса между двумя Наследниками навсегда изменит ход развития Дома Ночи.

— Это положит конец тысячелетним войнам.

— Да. Но это повлечет за собой и множество проблем.

Моя рука сомкнулась вокруг окровавленных пальцев Райна.

— Я знаю. Мы встретимся с ними лицом к лицу.

Меня почти удивило, как легко

пришел ко мне этот ответ. Это не было банальностью, не было представлением. Это была правда.

Акаэджа долго смотрела на меня. По позвоночнику пробежала дрожь — неприятное ощущение, что мое прошлое и будущее перелистывают, как страницы учетного журнала.

Затем она издала тихий смешок.

— Люди, — мягко сказала она. — Такая надежда.

Я ждала, не дыша.

Наконец, она сказала:

— Если я удовлетворю эту просьбу, поклянешься ли ты мне в этом? Что вы оба будете использовать силу, которой я вас наделяю, чтобы бороться за то, что правильно в этом мире и в следующем, даже против сильного сопротивления?

Сердце мое забилось.

— Да, — сказала я. — Да. Я клянусь.

— Ты будешь находиться под моей защитой как отпрыск моей последовательницы, и эта защита будет распространяться на него, как на связанного с тобой сердцем. Но пойми, что моя кузина не будет рада такому развитию событий. Она не будет действовать против тебя. Ни сегодня. И не завтра. Но когда-нибудь, Орайя из Ночнорожденных, наступит день, когда Ниаксия принесет великую расплату. И когда этот день наступит, ты должна быть готова встретить ее недовольство.

Богиня, черт возьми, помоги нам.

И может быть, я была дурой, но все же я не колебалась.

— Да, — сказала я. — Я понимаю.

— Я вижу твою правду. Я вижу возможности в вашем будущем. Я вижу, что многое еще впереди. И по этой причине я дарую вам двоим узы Кориатиса.

Слова были настолько невероятными. Сначала я даже не могла их понять.

— Спасибо, — попыталась сказать я, но это слово утонуло в моих всхлипах.

— Быстрее, — сказал Акаэджа. — Он умирает.

Мой взгляд упал на лицо Райна — неподвижное, избитое, залитое кровью, с искаженными до неузнаваемости чертами. И все же почему-то в памяти всплыл образ того самого лица в нашу брачную ночь. В ту ночь он обещал мне себя, а я не могла предложить ему того же.

— Будет больно, — предупредила Акаэджа.

Она коснулась моей груди, прямо над сердцем.

Больно — это не то слово. Я задохнулась от агонии, словно кто-то пронзил меня насквозь, схватил сердце и протащил его через грудную клетку.

И все же я не вздрогнула, не закрыла глаза. Я смотрела только на лицо Райна. Сквозь дымку боли я услышала наши свадебные клятвы:

Я отдаю тебе свое тело.

Я отдаю тебе свою кровь.

Я отдаю тебе свою душу.

Акаэджа отняла руку от моей груди, медленно, как будто оттягивая

большой груз, и прижала ее к руке Райна. Нас охватил ослепительный белый свет.

Боль усилилась.

От этой ночи и до конца ночей.

Я согнулась, прислонившись лбом к лбу Райна.

От рассвета до конца наших дней.

Акаэджа отвела руки назад, между ними появилась нить света.

— Я скрепляю эти сердца. — Ее голос пронесся по воздуху, как вода. — Их души едины. Их сила едина. С этого момента и до тех пор, пока их нити не пересекутся на этом смертном одре.

Она раскинула руки, двадцать длинных пальцев сплели наши судьбы, а затем, одним резким движением, натянули нити.

Я обмякла, не в силах пошевелиться, вздохнуть. Глаза зажмурились. В голове не было ничего, кроме пяти слов:

Я отдаю тебе свое сердце.

Слова, которые я не хотела и не могла сказать Райну той ночью. Клятва, которую я не могла дать.

Теперь я шептала эти слова снова и снова, цепляясь за них, в то время как сама моя душа разрывалась на части и восстанавливалась.

— Я отдаю тебе свое сердце, — прошептала я, прижимаясь к его коже. — Я отдаю тебе свое сердце. Я отдаю тебе свое сердце.

Свет померк. Боль утихла.

Акаэджа звучала очень далеко, ее голос был похож на волну, накатывающую на берег, когда она сказала:

— Дело сделано.

Слова растворились в небытии.

И я тоже.

Глава

76

Орайя

Мне не снился Винсент.

Мне вообще ничего не снилось.

Я ОТКРЫЛА глаза, и увидела над собой голубой лазурный потолок. Это был тот же самый потолок, глядя на который я просыпалась каждый день на протяжении почти двадцати лет. Но в этот раз, с того самого первого мгновения, все было по-другому. Как будто произошла перестройка моей внутренней сущности.

Я чувствовала себя… сильнее. Как будто моя кровь пульсировала в моих венах с большей силой.

И…

Я положила руку на грудь. На сердце.

И… ослабла.

Как будто часть моей души, самая уязвимая часть меня, находилась теперь вне моего тела.

В голове пронеслись события битвы, не совсем по порядку, а потом я резко поднялась на ноги.

Все мысли разлетелись, кроме его имени.

Райн.

Моя комната была пуста. Рядом с кроватью стоял незанятый стул, на тумбочке — несколько пустых чашек и тарелок, как будто кто-то был здесь, но только что ушел.