Пепел и проклятый звездой король

Бродбент Карисса

Я никогда раньше не видела, чтобы Винсент признавал свою слабость. А эти слова были признанием стольких неудач.

И все же я была очень зла на него.

— Этого было недостаточно, — выдохнула я, срываясь почти на рыдания.

Его горло дрогнуло.

— Я знаю, маленькая змейка, — пробормотал он. — Я знаю.

Он попытался погладить меня по волосам, но я ничего не почувствовала.

Потому что Винсент был мертв.

Все это сразу стало правдой. Что он спас меня. Что он искалечил

меня. Его эгоизм и его самоотверженность.

Что он пытался.

Что у него ничего не получилось.

И что он все равно любил меня.

И я буду нести все это вечно, до конца своих дней.

А он все равно будет мертв.

Я заставила себя подняться на ноги. Я повернулась к Винсенту. Его образ, когда-то такой четкий, начал тускнеть.

Он посмотрел на обелиск.

— Я думаю, — сказал он, — это та вещь, ради чего ты сюда пришла.

Я проследила за его взглядом. Колонна открылась, показав углубление, полное яркого багрового света.

И в центре его — маленький флакон, парящий в воздухе сам по себе. Жидкость в нем содержала невозможные множества цветов, меняющихся с каждой секундой. Фиолетовый, синий, красный, золотой, зеленый — все одновременно, как гамма оттенков во вселенной.

— Кровь Аларуса, — прошептала я.

— Мы с твоей матерью так много отдали, чтобы добыть ее. — Его взгляд снова нашел мой. — Но мы и много получили взамен.

— И что мне с ней делать? Выпить ли мне ее или просто ею воспользоваться…

— Ты можешь ее выпить. Только немного. Или влить в клинки. Она найдет способ передать тебе свою силу, как бы ты ею ни распорядилась. Твоя кровь — это катализатор.

— А что она сделает со мной?

Я подумала о Саймоне, о его налитых кровью, пустых глазах. Эти зубы, которые отняли у него больше, чем дали.

— Это сделает тебя могущественной, — сказал Винсент.

— Что еще?

— Я не могу этого сказать.

Я знала, что есть причина, по которой он никогда не использовал кровь. Это была настолько великая сила, что ее можно было использовать только в самом крайнем случае.

Я потянулась к углублению и накрыла рукой флакон.

Потребовалось мгновение, чтобы понять, что крик, прорезавший воздух, был моим. На несколько долгих секунд все исчезло, кроме боли. Я обливалась потом, когда дюйм за дюймом отрывала его от обелиска.

Теперь силуэт Винсента мерцал. Свет, пронизывающий резьбу, дрожал и рябил.

— Иди, — сказал он. — У тебя мало времени.

Его голос звучал так далеко.

Он мягко улыбнулся мне.

— Не забывай о своих зубах, маленькая змейка.

И Богиня, несмотря ни на что, я колебалась. Несмотря ни на что, я не была готова отпустить его.

Я никогда не буду готова отпустить его.

— Я люблю тебя, — сказала я.

Потому что это

все равно было правдой. После всего, что было, это все равно было правдой.

Я не стала ждать, пока он скажет мне это в ответ. Я вытерла слезы со щек и отвернулась.

Образ Винсента растворился во тьме.

Я не оглядывалась.

Глава

72

Райн

Саймон не ослабевал. И я шел в ногу с ним.

Мы вдвоем сцепились в неудержимом бою, мечи и магия сталкивались в размытой какофонической мелодии. Кровь от битвы в небе над головой теперь лилась на нас в ровном ритме, заливая нас черным, покрывая нас таким количеством крови, что невозможно было определить, сколько из нее было нашей собственной. Я больше не чувствовал ударов. Боль была настолько постоянной, что я просто позволил ей отойти на задний план, став еще одним отвлекающим фактором, на который можно было не обращать внимания.

Я не понимал, как я все еще не умер. Мне казалось, что я должен быть мертв. Мое тело грозило сдаться при каждом движении.

Я твердил себе: Еще один взмах.

Еще один.

Я не ожидал, что выйду из этого боя живым. Но и оставлять Саймона в живых я тоже не собирался.

Всякий раз, когда удавалось вырвать драгоценные секунды, я оглядывался через плечо на дальний проем в развалинах — черную бездну, в которой не было ни следа Орайи.

С каждой минутой мое сердце словно подползало к горлу.

Ну же, принцесса. Где ты?

Я был благодарен за то, что сдерживание Саймона отняло у меня все внимание. Иначе я бы слишком долго размышлял над миллионами ужасающих сценариев, которые плясали в моей голове — тело Орайи, разбитое ловушками, раздавленное камнем или сожженное магией, которую она не могла контролировать.

ХЛОП.

Особо сокрушительный удар Саймона ударил меня о каменную плиту. Я почувствовал удар в своих костях. Моя голова запрокинулась. Мое зрение погрузилось в неясную белизну.

Когда через несколько секунд я вновь обрел сознание, первое, что я увидел, было оскаленное лицо Саймона, мчащегося на меня.

Я едва успел откатиться в сторону.

Я неуклюже парировал удар.

Тепло окутало мое лицо свежей струей крови. Я ударился обо что-то. Не был уверен, что именно. Не мог сосчитать, сколько ударов я уже получил.

Он зарычал и нанес ответный удар.

Еще один брызг красно-черного цвета остался на его щеке. Еще одно далекое пульсирование боли. Еще одна рана.