Пепел и пустошь
Шрифт:
– Как тебя зовут? Мне нужно знать твою биографию, предпочтения в еде и искусстве. Об этом нас обязательно спросят в империи. Врать надо умело и история нашего знакомства должна звучать правдоподобно.
Она кивнула и начала рассказывать. Низшая имела какое-то примитивное школьное образование. Ну хоть писать умела, слава галактике! Галактическим языком владела свободно. У нее было много родственников, о которых эта ни… то есть Кристина говорила без умолку. Похоже, кровное родство на Земле означало какие-то трепетные чувства,
Она любила бегать, это неплохо, рисовать какие-то картины природы и даже хотела стать художником. Договор подписала ради спасения больного родственника, причем не кровного. Мрак! Ну что за глупость. Найти меня ей помог перстень-шпион Кролла.
Действительно везение.
Кристина перевела дыхание:
– А теперь, расскажи о себе ты.
Мы шли по густым зарослям зеонского леса. Если честно, здесь легко было заблудиться, надеюсь, она хорошо знает дорогу.
– Я второй наследник Антарийского трона.
Она кивнула, видимо сказанное не особо ее впечатлило, что ж, не зря говорят: мозг низших работает весьма медленно.
– Мне двести четырнадцать лет. Последние три года я путешествовал по галактике, – низшая вопросительно на меня посмотрела, – это было необходимо. У меня есть определенная цель, но об этом потом. Родственников в нашей семье много, с ними ты познакомишься позже. Мрак!
В лицо постоянно лезли какие-то листья, под ногами хрустели ветви деревьев.
– В империи родство означает преемственность. Я не испытываю к брату и сестре ничего, кроме неприязни. Но об этом им знать не обязательно.
Низшая кивнула. Пусть думает, что эта информация доступна только ей. На самом деле братец с сестрицей давно в курсе того, что я их всех презираю.
– Люблю читать, изучать культуру других планет. На этом всё, – я устало вздохнул. – Не думаю, что отец и журналисты спросят у тебя что-то еще. Если будут задавать личные вопросы, отвечай уклончиво и постоянно улыбайся.
– Хорошо, – она кивнула. – Можно задать личный вопрос?
И, не дожидаясь ответа, спросила:
– Ты до этого был женат? Просто, если меня спросят, я должна знать имена твоих предыдущих жен. Тем более у тебя их может быть несколько.
Я фыркнул. До чего все-таки отсталая цивилизация у этих землян.
– В империи редко практикуют многоженство. Если хочешь стать частью гарема, то тебе надо лететь на Нибиру. Жены у меня не было. Двести лет – слишком юный возраст для свадьбы у антарийцев.
– Вот как, – она снова кивнула. Низшей было явно не по себе после всего услышанного. Если честно, я боялся, что ее примитивный разум не удержит такое количество информации. Что ж, придется рискнуть.
Все что я сейчас задумал – одна большая афера. Интересно, что мне делать, когда вернусь в империю? Придется затаиться на время. Я представил отвратительные лица брата и сестры в сопровождении их злорадных улыбок. Мрак! Чтоб их змей взял!
В
Девчонка снова чихнула. Я протянул ей куртку от герметичного костюма.
Она удивленно на меня уставилась:
– У тебя с куртки капает вода, мне в ней еще холоднее станет.
– Надень, – я накинул куртку на нее, – все должно выглядеть правдоподобно. Пусть зеонцы думают, что это благородный жест.
Низшая тяжело вздохнула и ворчливо пробормотала:
– Ну спасибо, очень трогательно.
Меня просто трясло от холода. Наверное, сейчас Кристина Орлова напоминает облезлую кошку наших московских соседей, которая однажды застряла под дождем лапой в ливневке.
Отдельного внимания заслуживала куртка пришельца. От нее по спине мурашками прошел ледяной холод. Что за день такой! То убивают, то заморозить насмерть хотят. Мы стояли на дороге и ждали машину с зеонскими солдатами, которые должны периодически выезжать с поля боя.
Его высочеству было не с руки идти до базы пешком, поэтому я мерзла на границе между лесом и дорогой.
Вскоре на дороге блеснули фары грузовика. В первый раз я испытала радость от встречи с зеонцами. Машина остановилась.
К нам вышел подтянутый зеонский солдат. Грудь его украшали медали и фигурки солнечной богини. При виде принца он вежливо поклонился.
Видимо, зеонец оказался в разы умнее Фила. Артур о чем-то с ним тихо разговаривал, зеонец кивал. Он посадил нас на переднее сиденье и включил знакомую музыку, которую играли на этой планете во время праздников.
В штабе было тихо. Видимо, солдаты только вернулись с поля боя, и зеонцы подсчитывали раненых и убитых. А ведь среди них могла оказаться я! От этой мысли в груди похолодело.
Когда принц вышел из машины, к нему на встречу выбежал Аллерген в красной парадной форме. Он улыбался и махал рукой, а затем склонился в почтительном поклоне:
– О, какая честь, – Аллерген поцеловал Артуру руку, затем при виде меня тоже поклонился. Это было весьма неожиданно. Я даже присвистнула от удивления.
– Дождь, какая честь! Она один из лучших наших бойцов! Не удивительно, что такой девушкой заинтересовался сам принц, – от его грубой лести мне явно стало не по себе.
Что ж, держись Аллерген.
– Очень приятно, давайте пожмем друг другу руки, генерал!
Я протянула ему замерзшую ладошку, и Аллерген принялся ее усиленно трясти, натянув на лицо улыбку. Из глаз его текли слезы, пару раз он хотел чихнуть, но сдержал себя. Мне стало даже немного жаль зеонца с аллергией на землян. И все же любое начатое дело надо доводить до конца, и я с широкой улыбкой сказала:
– Ну а теперь давайте обнимемся, вы же нам как отец! – и сжала его в объятиях, тихо прошептав: – это тебе за Клевер и Ветер.