Пепел и пыль
Шрифт:
— Разве? — с усмешкой уточняет он.
— Даня — астматик, — произношу я. — И вот это — болезнь. Но видел бы ты, с какой гордостью он носит свой ингалятор в кармане брюк!
Я смеюсь, но это совсем не разряжает обстановку. Ваня вытягивает ладонь, настойчиво требуя у меня свои очки.
— Тебе стоит хотя бы попытаться принять себя, — говорю я.
Раньше, чем успеваю вложить очки в его ладонь, в доме рядом с нами раздаётся грохот. Я вздрагиваю, непроизвольно тянусь за мечом… И только по глухому стону Вани понимаю, что произошло.
Очки,
— Смотри, что ты наделала! — восклицает Ваня.
Он падает на колени и бережно поднимает очки в двух руках.
— Ты слышал? — я выхватываю меч и настораживаюсь. — Какой-то грохот.
Делаю шаг к крыльцу, вглядываюсь в окна, скрытые за занавесками. Кажется, замечаю промелькнувшую тень.
— Ты разбила их, — Ваня продолжает причитать за моей спиной. К нему присоединяется и шебуршание.
Быстро оборачиваюсь. Ваня копошится в своём рюкзаке.
— Тебе лучше помолиться за то, что я всё-таки положил запасную пару.
— Я в Бога не верю, — бросаю я. — Но вот проверить, что там, — добавляю шёпотом, — стоит.
Осторожно приближаюсь к дому, прижимаюсь щекой к двери. Вроде, тишина. Перехватываю меч одной рукой, второй берусь за металлическую ручку. Приоткрываю дверь, заглядываю внутрь. Сразу с порога: справа — кухня, слева — гостиная с камином и небольшим цветастым диваном. Всё в копоти. Кое-что до сих пор искрит от не затухшего огня.
Собрав всю силу воли в кулак, крепко обхватив рукоять меча и выдохнув, я прохожу дальше.
Первый этаж пуст: ни трупов, ни останков, ни живых, поэтому я поднимаюсь по каменным ступенькам на второй. Там две спальни, одна из них детская. Ещё ванная комната, совместная с туалетом. Все вещи похожи на наши: и мебель, и одежда, и различные атрибуты — и всё же есть какое-то отличие. Возможно, в мелочах, вроде необычного орнамента или материалов, из которых сделан тот или иной предмет. Захожу в ванную, упираю меч в стену, включаю воду. Кран тут только один, а вода — лишь холодная. Быстро мою руки, споласкиваю лицо. А когда тянусь за полотенцем, чувствую чью-то крепкую хватку на своём плече.
Секунда — и мне зажимают рот. Я чувствую вкус грязи. Хочу закричать, но получаю удар под рёбра. Перед глазами всё плывёт, но сдаваться я не собираюсь. Соображаю быстро. Ему, — а я понимаю, что это мужчина, когда слышу, как грубо и отрывисто он дышит, — со мной не получится справиться, если я буду сопротивляться. Поднимаю ноги в воздух, перенося вес тела на спину, и отталкиваюсь от края раковины. Вместе с нападающим падаем назад, в коридор, и ему, как я и рассчитывала, намного больнее, чем мне. Он воет, но не выпускает меня, однако ослабляет хватку достаточно для того, чтобы мне чуть спуститься и надавить ему локтем на живот.
— Ах ты сучка! — рычит он, впиваясь ногтями мне в шею.
Я вскрикиваю, за что тут же получаю удар по голове. Вокруг: на сиреневом потолке, на белых
Но не успеваю воплотить свой план в жизнь, потому что мужчина внезапно перестаёт со мной бороться. Я выныриваю из его рук. Пошатываясь, встаю на ноги. И вижу, как незнакомая женщина с явным недовольством и брезгливостью на лице вытаскивает из груди моего нападавшего свой нож.
— Падаль, — произносит она грубо. Вытирает кровь с лезвия об обнажённый сгиб своего локтя. — Ненавижу, когда мальчики обижают девочек, считая, что те не дадут сдачи. А они дают, и одним ударом они поражают две цели: их яйца и их самолюбие.
Я рассматриваю лежащего навзничь. Это не человек. У него челюсть слишком сильно выпячена, а глаза неестественно большие и ввалившиеся. Щёки покрыты грубой шерстью, как и руки от плеча и до локтя. Ногти, которые вцепились в моё плечо, оказываются загнутыми вовнутрь желтоватыми когтями. Я касаюсь своей шеи и вляпываюсь во что-то мокрое. Смотрю на пальцы. Кровь вперемешку с зелёной жижей.
— Кто это? — спрашиваю я, делая шаг назад.
— Мне больше интересно, кто ты, — отвечает женщина.
Едва я успеваю моргнуть глазом, как она сокращает расстояние между нами до минимума, толкает меня в стену и прижимает нож к моему горлу.
— На кого работаешь?
— Я… Я…
Что сказать? Кто знает, какое у неё отношение к стражам. Судя по тому, что ни один мускул на её лице не дёрнулся, прежде чем она прибила нападавшее на меня существо, быть её врагом — не лучшая идея.
— Ну? Считать до трёх не буду, прирежу сразу!
— Я страж! — кричу, закатывая рукав ветровки.
Хорошо, что клятва всё ещё видна — мне не нужно прикладывать усилия, чтобы незнакомка поверила моим словам.
Всё — или ничего. Если эта женщина когда-то уже сталкивалась с мне подобными, и исход этой встречи был печален для одной из сторон, то мне крышка.
— Что ж, по крайней мере, ты не врёшь, — говорит женщина. — Вы не опасны, пока вас не трогаешь, но этот ваш Дмитрий… — Она убирает нож. Я едва сдерживаюсь, чтобы не выдохнуть вслух. — Шкуру бы с него спустить. Знаю как минимум семьдесят шесть существ, кого это невероятно порадует.
Женщина отходит к трупу, опускается на корточки и принимается шарить по его карманам.
— Как тебя зовут? — спрашивает она, не отвлекаясь от своего занятия.
— Слава.
— Не знаю, зачем ты сюда пришла, Слава, но советую вернуться домой, и чем скорее, тем лучше.
Её находки: пара ножей и какие-то кожаные мешочки. Ещё женщина снимает с трупа меховую жилетку.
— Ты тут одна?
— Нет. Мы ищем друзей, они…
— Вероятнее всего, мертвы, — будничным тоном произносит женщина. — Либо в бегах. Смотря что они успели сделать в момент нападения.