Пепел на ладонях

Науменко Александр С.

Они двинулись дальше, минуя кварталы, где жизнь била ключом, и районы, которые казались запущенными. Там, среди полуразрушенных домов, ютились те, кому не хватило сил или удачи пробиться в центр. Окна были заколочены, на стенах виднелись граффити, а в воздухе витал запах гари и сырости. Но даже здесь люди находили способ выживать — кто-то чинил старую технику, кто-то разводил костры прямо на улицах, грея руки над огнём, готовя еду.

— Почему одни районы нормальные, а другие нет?

—

Здесь шли боевые действия, — ответил мужчина, — указывая на следы от пуль, которые украшали стены, а также последствие взрывов. — Борьба за власть.

Конечно, нынешний Краснодар разительно отличался от города до катастрофы, хотя и прошло всего полгода. По улицам Красной и Горького непрерывным потоком курсировали бронемашины: "Тигр" и "Стрела", оснащенные крупнокалиберными пулеметами. Изредка между кварталами проезжали танки Т-90, окрашенные в серо-зеленые цвета, с какой-то символикой по бронированным бортам.

Бойцы Шрама, одетые в форму темно-серого цвета, патрулировали перекрестки. На их разгрузках висели автоматы Калашникова новейших модификаций, а на поясах болтались гранаты. Некоторые были при шевронах, некоторые — без опознавательных знаков.

Вечером, когда Иван остался один, А Вовка находился на чердаке дома, где они временно проживали, возле старого универмага началась шквальная перестрелка между двумя группировками. Пули свистели в метре от его головы, разбивая остатки стекол и выбивая куски кирпича из стен. Прохожие падали молниеносно — кто-то успевал укрыться, кто-то нет.

Иван прижался спиной к стене, переводя дыхание. Автоматные очереди затихли также внезапно, как и начались. На асфальте остались лежать несколько трупов и десяток раненых, безмолвных свидетелей того, что осталось от прежнего миропорядка.

"Вот чёрт. И на этот раз пронесло".

Стараясь не привлекать к себе внимания бойцов, мужчина скрылся во дворах, не желая попадать на глаза. Мало ли что, не понравится он им, да и шмальнут просто так в спину.

* * *

Иван следил за особняком Шрама уже несколько дней. С самого утра он наблюдал за сменой охраны, фиксировал маршруты, изучал систему безопасности. Каждый выход и вход тщательно запоминался в голове.

На пятый день он заметил парня. Молодой охранник, лет двадцати пяти, с короткой стрижкой и шрамом над левой бровью. Тот курил возле служебного входа, периодически переговаривался по рации.

Когда парень вышел с территории особняка, мужчина уже знал его маршрут. Тот направлялся в небольшое заведение неподалеку, где обычно выпивал и курил, развлекаясь с женщинами. Именно по пути Иван и решил его перехватить.

Слежка заняла почти неделю, но ничего не поделаешь. Следовало быть осторожнее.

Юля где-то рядом, и Иван был готов на всё, чтобы её найти и вернуть обратно.

Выбрав нужный момент, мужчина подошёл со спины и саданул камнем по затылку, благо никаких прохожих здесь не имелось. А если бы и находились, то народ не удивился бы. Давно привык к нечто подобному. После этого, подхватив обмякшее тело, затащил его в ближайший дом, который пострадал от танкового обстрела.

Запах плесени и гнили въелся в затхлый воздух помещения. Иван грубо вдавил пленника спиной в сырую стену. Ржавая колючая проволока, обмотанная вокруг лодыжек и запястий парня, впивалась в кожу, оставляя багровые следы. В полумраке, освещаемом лишь тусклым светом слабого фонарика, лицо пленника казалось бледным и перепуганным.

Минут десять прошло, прежде чем парень пришёл в себя окончательно. Голова, по-видимому, у него раскалывалась, во рту пересохло, и от каждого движения проволока впивалась всё глубже, вызывая болезненные стоны.

— Ах ты ж, сука… — прохрипел он, пытаясь сфокусировать взгляд. — Какого хрена…

Иван резко дернул проволоку, заставляя парня вздрогнуть от боли.

— Девушка, — произнёс он глухим голосом. — Кольцевая. Светлые волосы, худая, как жердь, с веснушками. Видел?

— Ты кто такой, мать твою? — огрызнулся бандит.

В его глазах промелькнула искра показной храбрости.

— Я спросил про девушку.

— Почем я знаю? — плюнул пленник, но голос дрожал. — Отвали!

— Слушай меня сюда, ты, говно собачье.

Иван наклонился так близко, что их лица почти соприкоснулись.

— Я сейчас буду спрашивать, а ты будешь отвечать. Потому что если нет... Ты даже не представляешь, на что я способен.

— Пошел ты! — дёрнулся пленник, но только заскрипел зубами от новой волны боли.

Мужчина усмехнулся, обнажив желтоватые зубы. Усмешка вышла злой и пугающей.

— Я — твой билет в один конец, если ты сейчас же не начнешь разговаривать, — процедил он. — А теперь слушай внимательно, пидар. Я задаю вопросы, ты отвечаешь. Быстро и правдиво. Иначе… Иначе тебе очень сильно не понравится.

— Что… что тебе надо? — пролепетал парень.

Его бравада испарилась в миг.

— Девушка. Блондинка на Кольцевой. Видел или нет?

— В гареме она, наверное! У Шрама! Все его шлюхи там сидят! Туда всех свозят! Кажется.