Пепел победы
Шрифт:
– Не совсем так, ваше величество, – так же тихо ответила Хонор.
Взгляд королевы сфокусировался на ней, и леди Харрингтон улыбнулась.
– В последние несколько недель мы подолгу беседовали с Нимицем, Самантой и Фаррагутом. Как они объяснили, любой кот, принявший человека, имеет два имени. Одно – данное кланом, – является чем-то вроде личной характеристики и меняется на протяжении жизни иногда не один раз; другое – данное принятым человеком, – остается неизменным. Похоже, это имя они рассматривают как официальное признание установившейся связи и придают ему большое значение.
Потрясенная
– Хонор, – выговорила, прокашлявшись, Елизавета, – вы правда хотите сказать, будто научили Нимица тому… чему, как мне кажется, вы его научили…
От волнения ее голос звучал хрипло.
– Да, ваше величество, хотя заслуга тут не моя, а доктора Ариф и Миранды. У меня, с моей-то нагрузкой в Академии и ВТК, на столь серьезную работу просто не было времени. Не говоря уж о том, что этот придаток, – она помахала протезом, – пока еще слишком неловок и не годится для обучения языку жестов. Собственно говоря, честь сделать этот перевод досталась Миранде именно потому, что она потратила уйму времени и усилий, осваивая этот язык, и владеет им куда лучше меня. К счастью для Нимица и для меня, большая часть этих знаков усваивается на интуитивном уровне. К тому же наша связь с ним настолько глубока, что я в состоянии «читать» эти знаки, не прибегая к сознательному распознаванию каждого из них в отдельности, а сосредоточиваясь лишь на его ощущениях. Но Нимиц с Самантой действительно научились разговаривать знаками и уверяют нас, что они – во всяком случае Саманта, ведь ее «передатчик» по-прежнему работает – могут научить этому любого кота за считанные часы. По правде сказать, мы, люди, не будучи телепатами, только замедляем процесс обучения.
– Боже мой! – благоговейно прошептала Елизавета, чьи карие глаза сверкали почти так же ярко, как глаза Нимица. – Вы хотите сказать, что теперь, после стольких лет, мы с Ариэлем сможем по-настоящему разговаривать? И Монро с Джастином?
– Именно это я и хочу сказать, – подтвердила Хонор. – Конечно, этот язык пока еще не стандартный английский, скорее упрощенный жаргон, но, думаю, по мере того, как мы все будем осваиваться с ним, шероховатости постепенно сгладятся. Во всяком случае могу вас заверить: Миранда с Нимицем свою демонстрацию не репетировали. Все это было настоящим экспромтом, но, думаю, по ее переводу вы убедились, что это действительно работает.
– Боже мой! – в сияющих глазах Елизаветы блеснули слезы. – Спустя четыреста лет вы наконец раз и навсегда доказали, что коты так же разумны, как и мы!
– Это не моя заслуга, ваше величество! – со страстью возразила Хонор. – Я имею к этому отношение лишь в силу того, что мой близкий друг пострадал и оказался инвалидом, моя матушка предложила эту идею, и у меня нашлись деньги, позволившие привлечь к работе поистине блестящего специалиста. Так что если кого-то и следует поблагодарить, то никак не меня, а мою маму и доктора Ариф!
Елизавета, обескураженная этой горячей тирадой, моргнула, а потом криво ухмыльнулась.
– Слушаюсь, мэм, – скромненько прошелестела она.
Хонор явственно расслышала, как стоявшие позади Эндрю Лафолле и Элен
– Вы должны понимать, – продолжила королева, что теперь, вне зависимости от того, что скажу или подумаю я, вам следует ждать шквала репортерских сообщений со всеми грифами срочности и заголовками типа: «Харрингтон совершает прорыв в межвидовых коммуникациях!», а то и того пуще: «Саламандра наносит новый удар!»
– Ну уж нет! – возмущенно воскликнула Хонор. – Ничего у вас не выйдет. По одной простой причине. Вы, ваше величество, в ответ на горячую просьбу одной из наивернейших ваших подданных, конечно же, распорядитесь о том, чтобы первое сообщение об упомянутом вами прорыве было сделано из вашего Дворца. Сделает его доктор Ариф при участии Ариэля. Который и продемонстрирует свое новообретенное красноречие.
– Из Дворца? – Елизавета покачала головой. – Нет, я никак не могу присвоить себе чужую заслугу. Да еще имеющую такое значение для каждого принятого.
– Вы ничего и не присвоите: вся слава достанется моей матушке и доктору Ариф. Вчистую мне, конечно, не отвертеться, доктор наверняка вставит мое имя в одну из своих монографий, но это будет уже потом, когда схлынет ажиотаж. Единственное, о чем я прошу, это провести первую передачу из Дворца, чтобы меня хотя бы в связи с этим не терзали репортеры. Вы сами не раз говорили, что Королевство передо мной в долгу. Я по-прежнему так не думаю, но я готова бесстыдно воспользоваться вашим заблуждением: выполните мою просьбу, и будем считать, что долг уплачен с лихвой.
– Понятно, – с усмешкой сказала Елизавета. – Ну что ж, видимо, у меня нет другого выхода. Придется подчиниться насилию.
– Вот и хорошо, – твердо подвела итог Хонор, и они двинулись дальше, к бальной зале и ожидающим их появления гостям.
– Знаете, – задумчиво сказала Елизавета, шагая бок о бок с Хонор по дорожке, – мне кажется, я должна сделать для вас кое-что еще. Может быть, даже не для вас лично, но для землевладельца Харрингтон, да и всех остальных землевладельцев Грейсона.
– Прошу прощения? – С высоты своего роста Хонор смотрела на королеву с откровенным удивлением.
– С самого начала войны Грейсон был и остается нашим самым верным и отважным союзником, – начала королева, и на сей раз тон ее был совершенно серьезным. – Этот мир вступил в Альянс, обладая куда меньшим потенциалом, чем Эревон, но добился, откровенно говоря, несравненно большего. А когда мы – на что я твердо надеюсь – начнем получать добрые вести о ходе операции «Лютик», то и ее успехами будем во многом обязаны грейсонским конструкторам, подарившим нам множество ценных идей, и Грейсонскому флоту, сражающемуся вместе с нашим.
Королева сделала паузу.
– На это, ваше величество, мне возразить нечего, – сказала Хонор, не в силах скрыть гордость за мир, ставший ее второй родиной. – Грейсонцы – замечательные люди!
– Полностью разделяю ваше мнение, – сказала Елизавета, – и буду благодарна, если вы по возвращении передадите Протектору мое личное послание.
– Послание?
– Да. Прошу передать, что я сочту за великую честь, если он окажет мне любезность и направит от имени Меча Грейсона официальное приглашение Короне Мантикоры посетить его планету с государственным визитом.