Пепел Вавилона
Шрифт:
Вот так. Тридцать секунд ответа на тридцать минут алармистских завываний. Вот что такое эффективность. Он отослал ответ по тому же кружному пути, просмотрел последние известия — бой у Титана шел второй день, принося обеим сторонам тяжелые потери, и рано было судить, кто побеждает, а кто проигрывает, — и рабочие рапорты по своим кораблям: «Пелла» готова к взлету, но эскорта придется ждать минимум трое суток, — а потом заставил себя встать и потащился в комнату совещаний.
Что бы ни располагалось здесь раньше — мастерская, помещение безопасности или склад, — теперь здесь собирался военный совет Свободного
— Спасибо, что собрались, — заговорил Марко. — Надо обдумать планы. Это нападение нельзя оставить без ответа. Надо контратаковать, показать внутрякам, что нас не запугаешь. Показать силу.
По комнате прошел согласный ропот, хотя расслышать никого не удалось. Главное — все держали строй.
Кроме, к его удивлению, Филипа.
— Опять? — спросил сын. — Последний широкий жест вышел на славу, кве?
Марко окаменел. Гнев в голосе Филипа — не просто гнев, презрение — стал для него пощечиной. И все присутствующие замолчали, застыли.
— Хочешь что–то сказать, Филипито?
Тихий, сдержанный голос Марко был полон угрозы. Но Филип не захотел ее услышать.
— Да, кое–что. Мы об этом уже говорили, да? Уходили с Цереры — собирались показать силу. Контратаковать. Нагнать на них страху. Мы это уже делали и собираемся повторить. — Филип раскраснелся, дышал часто и тяжело, как после бега. — Только прошлый раз были не эса койос ла, нет? Тогда были Доуз, Розенфелд и Санджрани. И Па, да? Внутренний круг. Сердце Свободного флота. Участники плана.
— Ты устал, Филип, — сказал Марко. — Иди отдыхать.
— Что изменилось с тех пор, как ты говорил это в последний раз? — спросил Филип. — Ответь.
Ярость поднималась из груди Марко, наполняя голову горячими испарениями. Он чуял их, так пахнут горящие химикаты.
— Хочу знать, я. — Голос Филипа дрожал. — Прошлый наш план. И тот, что до него. Который план был настоящим? Этот? Или мы просто падаем, притворяясь, что так и задумано?
Марко улыбнулся. Когда он шагнул к сыну, тот закрылся, как от удара. Стиснул зубы. Сжал кулаки. Марко взъерошил ему волосы.
— Ох уж эти мальчики, — обратился он к остальным. — Вечные истерики. Капитан Чу, мы хотели бы услышать ваш рапорт.
Чу откашлялся.
— Мы имеем на выбор несколько целей, — начал он, выводя файл со своего терминала на большой экран. — Выбор зависит от общей стратегии.
Филип побелел, выпятил подбородок. Чу перечислял предложения и планы, указывал на экран. Марко не сводил глаз с сына, и пусть себе остальные делают вид, что идет обычное совещание. «Ведешь себя как ребенок, с тобой и будут обращаться как с ребенком. Сконфузишь меня — я отвечу тем же».
Филип проглотил слюну, развернулся и вышел, развернув плечи и высоко держа голову. Когда дверь закрылась, Марко рассмеялся — громко, чтобы Филип наверняка услышал.
И повернулся к экрану на стене.
— В вашем списке нет Тихо, — заметил он. — Почему? Чу взглянул на экран и снова на Марко.
— Вы хотите взять Тихо?
— Почему
— Как скажете. — Чу кивнул, но остался угрюм.
— Тихо всегда была самоцветом Пояса. Она для нас источник гордости и символ успеха. Потому–то Фред Джонсон и засел там на столько лет. А теперь еще один землянин вообразил себя спасителем бедного отсталого Пояса. С какой стати нам оставлять Джеймсу Холдену то, что никогда ему не принадлежало? — Марко улыбался, роняя слог за слогом. — Станция Тихо. Соберем сколько возможно кораблей и рванем к нему, не дав внутрякам перегруппироваться. А на Тихо, дождавшись нас, поднимут восстание и вышвырнут Холдена из шлюза, гарантирую.
Листер кашлянул.
— Но «Росинанта» сейчас нет на Тихо.
Марко насупился. Сердце кольнула иголочка смятения.
— Что?
— Лос ду ледовоз, мы послали за Остман. «Джамбаттиста». Идут без опознавательного, но мы подобрались поближе и сняли характеристики дюзового следа сопровождающего корабля. Эса ест ла «Росинант».
Стало тихо. У Марко по загривку поползли мурашки. Он столько лет исподтишка следил за Наоми, где она, что делает, а теперь она с любовником ускользнула без его ведома. Это походило на угрозу. На ловушку.
— «Росинант», — заговорил он, тщательно выговаривая слова, — сопровождает старую разбитую лоханку Остман?
— Похоже на то, — кивнул Листер.
Что–то было не так с составом воздуха. Марко не хватало кислорода. Частило сердце, частило дыхание.
— Куда они направляются?
Глава 43
Холден
С инерцией была проблема. И с локацией тоже.
Такой тяжелый корабль, как «Джамбаттиста», трудно разгоняется и тяжело тормозится. Масса и первый закон Ньютона причиняют массу неудобств. Корабль уже начал торможение к вратам кольца, изливая энергию и реактивную массу, чтобы выйти на соответствующую орбиту. Зная эти данные: куда он направляется и как быстро сбрасывает инерцию, — скоростные истребители практически безошибочно могли вычислить, когда и где он окажется.
Расчеты Холдена строились на неизвестности. Сколько g выдержит «Джамбаттиста» при торможении? Сколько суденышек в его обширном брюхе развалится от нагрузки? Холодные уравнения скорости, передачи энергии и относительного движения давали идеализированные кривые для любых сценариев, но опыт добавлял к ним вечное и неизменное «если чего не случится, а тогда черт его знает».
— Попробуй угадать, Алекс, — попросил Холден. — Чего нам ждать?
Алекс пригладил ладонью редеющие волосы и беспомощно фыркнул. В камбузе пахло ромашковым чаем и корицей, хотя в руках у Наоми и Клариссы не было чашек. «Роси», держась вровень с «Джамбаттистой», тормозил примерно на полутора g. От этого Холден чувствовал себя усталым, хотя уставать было не с чего.