Пепел Вавилона

Кори Джеймс

— Будь я на их месте, — сказал Алекс, — я бы стрелял на опережение. Рассчитал бы тормозной путь так, чтобы выйти к кольцу прежде этого здоровенного ублюдка. Свел бы корабли вместе на случай атаки при прохождении. Набросал бы торпед, разогнав их своей скоростью, и надеялся бы, что хоть сколько–то попадет. Когда я проскочу, мои торпеды отстанут, так что я вполне могу поберечь порох, пока не погашу остатки скорости. А потом вернусь, чтобы прикончить то, что пережило первый заход.

— Правдоподобно, — согласилась Наоми. — А на нашем месте что бы ты сделал?

—

Со всех ног спешил бы к кольцу, — уже быстрее заговорил Алекс. — Заставил бы их спешить вдогонку, чтобы круг, по которому они станут возвращаться, вышел пошире. Потом воспользовался бы окном, уж какое будет, чтобы забросить во врата Бобби с ее группой, оставил ее заниматься рельсовыми и засел бы в медленной зоне, предоставив ей прихватывать тех ублюдков на обратном пути.

— Незавидная задача — сохранить «Джамбаттисту», когда те вернутся, — вставила Кларисса. — Их двое, мы в одиночку. А мишень большая.

— Понятно, — заключил Холден. — А что с их дюзовыми выбросами? Если попробуют затормозить в нас, угроза серьезная?

Алекс покачал головой.

— При той скорости, что мы наблюдаем, если попадем в их хвост, окажемся беспомощней котят.

Кларисса очень тихо и спокойно спросила:

— Миссия самоубийственная?

Алекс посерьезнел.

— Ну, э… тогда да, паршиво будет.

— Если поломаем «Джамбаттисту» слишком резким торможением, — заговорила Наоми, — все равно сможем атаковать отсюда. Первую волну сбрасываем еще до ворот. Почему бы отсюда же не отправить и вторую? Команда на ледовозе должна быть немногим больше, чем когда–то на «Кентербери». Будет нужно, эвакуируем их на «Роси».

— Если поломка не помешает выбросу шлюпок, — уточнила Кларисса. — Тогда нам с Наоми придется вылезать с резаками, высвобождать барахло Бобби, а атакующие тем временем вернутся, и у всех случится неудачный денек.

Странно было слышать излюбленную фразу Амоса, высказанную ее голосом. Впрочем, эти двое много времени проводили вместе. Так что не так уж и странно.

Холден погладил ладонью прохладную столешницу. На плечах лежала тяжесть перегрузки.

— Я поговорю с Бобби и Амосом. Они там. От них все и зависит. Пока убери торможение, поплаваем до последней минуты в невесомости, а потом нажмем на тормоза, как черти. Пусть за нами погоняются.

— Трудненько будет уговорить астеров, — напомнила Наоми. — Наши — не фанаты перегрузок.

— Предложи им на выбор принять торпедный удар — глядишь, и согласятся.

— Пожалуй, — пожала плечами Наоми.

Потом потянулись часы. Хорошо бы поспать, но не было возможности. Холден зашел в тренажерку и налегал на эспандеры, пока боль в мышцах не прогнала мысли о настигающих кораблях. Но едва вышел, мысли нахлынули заново. В кого будут целить: в «Джамбаттисту» как в большую мишень или в «Росинанта» как в более опасного? Сработает ли план по захвату Медины? Успеют ли они? Что будет делать Свободный флот, если сработает, что — если провалится?

Если они победят, откроют путь в миры–колонии, что это будет означать для астеров, для Земли, для Марса? Как пойдет

история человечества, если Свободный флот их разгромит? Предчувствия рождали страх и тревогу, переходили в нетерпение и вновь в предчувствия. Обычно Холдену в «Роси» было удобно, как в старой рубашке. Под пушками становилось тесно. Ощущалась клаустрофобия. Не удавалось забыть, как забывалось обычно, что они — просто металлический пузырек с воздухом в невообразимо огромной пустоте.

Наоми разыскала его в каюте, куда он вернулся из тренажерки. Она убрала волосы с лица, стянула сзади, а глаза смотрели спокойно и серьезно.

— Я тебя искала, — сказала она.

Он великодушно махнул рукой.

— Разрешаю присутствовать.

— Ты нормально держишься?

— Не знаю. Да? — Он беспомощно развел руками. — Не понимаю, почему этот раз так тяжело дается. Мне же не впервой начинать войны.

Она горестно и сочувственно усмехнулась. Пролетела через комнату, поймала захват, позволявший через плечо Холдену заглядывать в монитор. На экране приближались два вражеских корабля. Были отмечены «Джамбаттиста» и «Роси». Выделялась красным зона начала торможения. Белой линией «Роси» показал направление ожидаемой им атаки. Первой атаки. Насилие, сведенное к скупой и четкой графике.

— Эту начал не ты, — сказала Наоми. — Это Марко.

— Возможно, — согласился Холден. — Или Дуарте. Или протомолекула. Или Земля с Марсом — тем, что последние два столетия плевать хотели на Пояс. Я уже ничего не знаю. Вроде бы понимаю, что буду делать в ближайшие… не знаю, пять минут? Может быть, десять. Потом все мутно.

— Хватит и ближайшего, — утешила Наоми. — Пока видишь следующий шаг, можешь пройти весь путь.

Она положила ему на плечо теплую ладонь. Он переплел ее пальцы своими и обнял, когда Наоми подтянулась к нему. Простой маневр, они проделывали его миллион раз. Долгая практика обыденной интимности.

— Я все думаю, можно ли было без этого. Столько прошляпили возможностей поступить по–другому. Вдруг сумели бы не допустить?

— Мы — это ты и я или человечество?

— Я думал о человечестве. Но ты и я тоже. Если бы ты убила Марко, когда вы с ним были подростками. Если бы я сдержал норов и не вылетел бы со флота. Если бы… не знаю. Если бы не случилось что–то из того, что привело нас сюда, ничего этого могло и не быть.

— Не могу себе представить.

На экране приближались два вражеских корабля, и красная зона жесткого торможения приближалась тоже — не так быстро.

— Только мне все же кажется — случилось бы, — продолжал Холден. — Если бы не я и ты, не Амос и не Алекс, если бы не «Роси», нашелся бы кто–то другой или что–то другое. Пояс выжимали не по моей и не по твоей вине. То, что создало протомолекулу, оно не из–за нас с тобой ее в нас швырнуло.

— Похоже, мы были одиночными клетками.

— Правда ведь? По мелочи могло что–то измениться, но… в общих чертах то же самое.

— Эта обычная беда с делами, которые нельзя переделать заново, — сказала Наоми. — Никогда не знаешь, как бы пошло, поступи ты по–другому.