Пепел завтрашнего дня
Шрифт:
2.
Отделить магазин. Опустить переводчик вниз. Передернуть затвор. Вынуть пенал. Отлаженным ударом ребра ладони выбить шомпол.
Боль прошивает тело, и я стараюсь сосредоточиться на привычных действиях. Стандартный разбор оружия, удержание и повторение в голове этой картинки позволяет остаться в сознании. Никто меня здесь не найдет. Кроме тварей, конечно же. Я пробую почуять, есть ли они рядом, но стоит ослабить внимание, и почти сразу меня снова
Кнопка на коробке, отсоединить ствольную крышку. Сдвинуть возвратный механизм вперед, приподнять и вынуть.
Медленно, очень медленно поднимаюсь, чувствуя, как с плеч осыпается мусор. Одной рукой зажав рану на боку, второй вытаскиваю пистолет. Если я не почувствую тварей, то надеюсь, буду достаточно быстр, чтобы убить их. Или себя, если их окажется слишком много.
Поднявшись на одно колено, я смотрю наверх. Похоже, падая, я провалился в какое-то подземное хранилище - или помещение, ушедшее под землю. Мне повезло. Если бы я упал на землю, меня добили. А если бы внизу оказалась не куча мусора, а куча щебня, я уже был мертв.
Я касаюсь передатчика, но, как и прежде, слышны только помехи. Сломан. Связаться с домом не выйдет. Впереди виднеется выход, но я знаю, что придется много пройти, чтобы вернуться к клану.
Отделить затворную раму. Повернуть и вынуть затвор. Отделить газовую камеру.
Кровь не останавливается, продолжая выливаться из раны, но я позволяю себе упасть на колени, только когда слышу окрик нашего поста. Но я не могу назвать себя, я больше ничего не могу. Только стаскиваю с головы давно бесполезные очки. Часовые узнают меня и выходят. Дула их автоматов смотрят на меня.
– Ты ранен?
– Это не зомби, - мотаю я головой.
– Хорошо, если так. Но мы не можем тебя впустить, пока не осмотрит врач. Не сделает анализ, если нужно.
– Да он здесь кровью истечет раньше, - говорит второй часовой.
Но я не хуже их знаю порядки, поэтому только говорю:
– Зовите врача.
Но больше не стараюсь ухватиться ни за какой образ и позволяю боли заполнить меня. Я знаю, что врач не найдет ран от тварей, а моя кровь чиста от заразы. Ни один зомби даже близко ко мне не подошел. И вовсе не случайное падение нанесло мне рану.
Я прихожу в себя на узкой больничной койке. Вокруг сероватый свет, а стоящая рядом медсестра видит, что я очнулся. Она ничего не говорит, но быстро уходит. А вскоре возвращается не она, а Морган.
Глава Защитников уже стар. И хотя он многим может дать фору, но уже редко сам принимает участие в операциях. По своему званию он может вообще не покидать базу, но говорят, начинал Морган давным-давно с самого низа. И любит помнить об этом.
Испещренное глубокими морщинами лицо скрывает короткая борода. Он смотрит на меня.
– Что там произошло?
– А на что это похоже?
– Будешь дерзить, отправишься обратно.
– А что сказал Джейк?
Я
– Они с Эллиотом вернулись и доложили, что ты погиб. Задания разведчиков всегда опасны, никто не подверг сомнению их слова.
– Они уточнили причину моей смерти?
– Внезапная тварь, которую ты не почуял. Она убила тебя, а они пристрелили зомби.
– Почти правда. Только зомби не было.
– Я так и понял. Когда ко мне пришла доктор Монтгомери. Ее крайне встревожило, что она достала из тебя нашу же пулю.
– Полагаю, она сказала, под каким углом та была.
– Да. Меня только интересует, кто из них выстрелил тебе в спину?
– Это имеет значение?
– Для них - никакого. Они совершили серьезное нарушение. Мы не можем разбрасываться своими же бойцами и должны доверять друг другу.
Морган молчит какое-то время.
– Полагаю, это Эллиот, раз ты все еще жив. Он всегда был неважным стрелком. Джейк почти лучший - лучше него только ты.
– И Эллиот был братом Кэр.
– Он ведь видел ее тело, - пожимает плечами Морган.
– Ее поцарапали, и ты сделал то, что должен был. Ему стоило смириться, а свою ярость направлять не на тебя, а на тварей.
Морган всегда склонен к философствованию, хотя не знаю, всю жизнь ли он был таким.
– Можно просьбу?
– говорю я.
– На лишний выходной не рассчитывай.
– В следующий раз мне не нужны помощники для разведки.
– Хорошо, - Морган едва заметно улыбается.
– Быстрее вставай на ноги, ты мне нужен наверху.
Он уходит, а я еще долго размышляю, уставившись в грязный потолок, что значат его последние слова. "Наверху" значит, что я нужен ему в штабе. Но я понятия не имею, зачем.
3.
Комья влажной земли пристают к ботинкам. Я невольно останавливаюсь, рассматриваю так, будто никогда не видел раскисшей после дождя почвы. И дело не только в том, что последнее время я наблюдал только больничные стены. Невольно я задумываюсь, каким будет последний человек в мире. И будет ли он также рассматривать комья земли, прилипшие к высоким сапогам. Пока его не раздерут на части бездушные твари.
Морган не отдавал приказа, но четко дал понять, что первым делом мне стоит явиться в штаб.
Внутри, как всегда, холод железа, мигающие огни экранов и суетящиеся люди. От гула голосов начинает болеть голова, но я нахожу Моргана. Он оборачивается ко мне, и половина его лица освещена синеватым светом от экрана. Он отмахивается.
– Ты пока не при исполнении. Но я хотел, чтобы ты как можно быстрее пришел сюда.
– Зачем?
Морган кивает в сторону маленькой девочки, сидящей на стуле. Она выглядит настолько неестественно и потерянно среди офицеров, что мне кажется крайне странным, как ее сюда пустили. Девочке лет шесть, и я ее не знаю. Морган, похоже, не собирается ничего объяснять: он хочет, чтобы эту задачу я решил сам.