Пепел завтрашнего дня
Шрифт:
Во дворе, под брезентовым навесом стоит Мара с большой кастрюлей еды. Она только кивает, но ничего не говорит, подавая тарелку. Она тоже стоит здесь который день.
Я сажусь к Джейку, но он не выглядит удивленным. Мы не встречались с ним с того самого дня, как он и Эллиот подстрелили меня в пустошах. Некоторое время мы молча едим, потом я говорю:
– Спасибо.
Джейк удивлен. Он вскидывает брови, не понимая, издеваюсь ли я. И точно зная, что нет.
– Если бы ты хотел убить меня, я был мертв. Ты не позволил
Некоторое время Джейк молчит. Потом едва заметно кивает:
– Я знал, что ты упадешь вниз. Знал, когда сказать Эллиоту стрелять. И знал, что сумею легко его убедить не проверять твое тело.
– Но ты не знал, выживу ли я. И доберусь ли до Убежища.
– Не знал. Но если бы не смог, какой из тебя Защитник?
– Почему в Убежище не рассказал о том, что произошло?
– Это было нашим делом.
– Почему не остановил Эллиота?
– Он бы все равно отомстил. А так это произошло под моим контролем. К тому же... я хотел посмотреть, сможешь ли ты вернуться.
Джейк - один из лучших Защитников. Самый лучший, если б не было меня. Я не могу знать, приходилось ли ему испытывать себя, но мне кажется, к себе он более строг. Он хочет, чтобы я стал хорошим Защитником - раз уж я считаюсь лучшим. И он старше меня.
Он заканчивает обед, но не спешит уходить. Вместо этого, сцепив руки на потертом столе, смотрит в сторону. Там виднеются отсветы костров, слышны звуки барабанов. Люди из внутренних помещений убежища выходят ради своих ритуалов.
– Сколько у тебя сегодня?
– спрашивает он.
– Пятьдесят четыре.
– У меня сорок восемь. И кажется, их не становится меньше. А мы устали, начинаем промахиваться. Хорошо, твари не особенно хитры и умны. Ты...
– он пытается подобрать слово, но я не спешу помочь, - ты чувствуешь их вокруг?
– Да. Их все еще много.
– Никогда раньше твари не подбирались так близко к Убежищу. Не наглели.
Я не отвечаю. И я, и Джейк отлично знаем, почему так происходит: они хотят есть. И хотя могут жить на любом мясе, особое лакомство для тварей всегда человечина. Они прирожденные каннибалы.
А ее становится меньше и меньше. Выжившие люди становятся умнее, лучше скрываются, укрепления - надежнее. У тварей меньше и меньше возможностей для лакомства. И они идут на нас.
Если б твари обладали разумом, я решил, они хотят взять нам измором: пустить живых мишеней, пока мы не устанем и не потеряем бдительность. Или не умрем.
– Скоро собирать урожай, - говорит Джейк.
– Рабочие не смогут выйти в поля, пока там кишат твари.
– Я знаю. Все это знают. Без припасов мы не продержимся зиму. К тому же, их ждут в городе.
– Мы можем уйти туда в крайнем случае.
– Это не лишит проблемы. Ты знаешь.
– Все это знают.
Джейк кивает. Он чем-то неуловимо похож на Моргана, и я без всяких тестов знаю, чья в нем генетика.
–
– Поставили бы забор, они поджаривались еще на подходе.
– Тока для этого не хватит. Тем более, надолго.
– Да знаю. Но и нас может не хватить надолго. Даже если скоро этот поток иссякнет, сколько придется ждать до следующего? А если они придут в разгар сбора урожая? Защитников слишком мало и для убежища, и для полей. Раньше было проще, раньше твари так не лезли...
Джейк замолкает и не продолжает. Нам нет смысла говорить об очевидных вещах и о решениях, которые мы не можем найти.
Бой барабанов сильнее бьет по перепонкам, когда мы подходим к кострам. Впереди не так много часов сна, но мы присоединяемся к жителям внутренних помещений. Несколько защитников тоже здесь.
Люди танцуют и молятся своим богам - каждый своим, кто во что верит. Джейк тоже опускается на колени, я замечаю у него в руках цепочку старенького розария. Под первобытный бой барабанов люди танцуют и возносят молитвы.
Я стою в стороне. Мне нравится костер и барабаны. Но я никому не молюсь - что-то сделать можем только мы сами.
После душа я иду не в казармы, а в медотсек. Монтгомери встречает меня с удивлением, а выслушав просьбу, явно не понимает, зачем мне это. Но не отказывает и позволяет войти в бокс к Эми.
Девушка сидит рядом с койкой, прямо на полу, и читает книгу. Когда я вхожу, она поднимает на меня глаза.
– Здравствуй. Ты читал это?
– Защитники не читаю книг. Но у нас обширные знания.
– Только не говори о нанотехнологиях, - морщит нос Эми, - у меня от них мороз по коже.
Я не говорю. Молча сажусь напротив девушки, скрестив ноги. Она вздыхает и наконец-то закрывает книгу.
– Почему при всех высоких технологиях мы не можем победить зомби?
– спрашивает она.
– Возможно, потому что они были людьми.
– У них же не сохраняется разум.
– Но есть опыт. Пусть они не всегда могут им воспользоваться.
– Это философия. Мне рассказывали, что, когда вирус только появился, таких размышлений было много. Остаются ли зараженные людьми? Если у них нет эмоций и разума, должны ли мы их уничтожать? Или держать запертыми, как безумцев, надеясь на излечение?
– Я в курсе истории, - киваю я.
– Гуманизм привел к тому, что первые зомби, в итоге, вырвались, а вирус начал быстро распространятся. Сначала переносчиками были крысы, но их истребить оказалось проще.
– Еще бы. Они жрали отраву и дохли, а твари не хотели ее есть. Может, им подсказывал твой пресловутый опыт.
Эми не спрашивает, зачем я здесь, хотя уверен, отлично понимает, что не просто так зашел поболтать. Но она устала от одиночества за стеклянной стеной и рада хоть кому-то.