Пепел завтрашнего дня
Шрифт:
Эми наконец-то смотрит на меня. Ее взгляд спокоен, но задерживается на кобуре. Мне кажется, она отлично понимает, почему у меня оружие.
– Меня поцарапали?
– спрашивает она, и ее голос все-таки немного дрожит.
– Да.
– Ты убьешь меня.
– Пока нет.
– Сколько...
– Мы нашли вас две недели назад.
– Я здесь уже...
– ее глаза округляются.
– Почему же я не трансформировалась?
– Мы думали, ты расскажешь.
– Я не знаю.
Она действительно выглядит удивленной. Я смотрю на стекло. Морган остается
– Откуда вы пришли?
– Издалека, - отвечает Эми.
– Наш клан... не выжил. Его разрушили зомби. Мы сумели сбежать. Где мы?
– В безопасности.
– Да? Вы бы еще решетку на стекле сделали.
Без предупреждения девушка двигается вперед, но останавливается, смотря на пистолет в моих руках. Похоже, она не хочет проверять, убью ли я ее. Она знает, что убью.
– И что?
– она смотрит на меня. Ее глаза тоже голубые, но не такие яркие, как у сестры.
– Будете держать меня взаперти? Сколько?
– Сколько потребуется, чтобы убедиться, что ты не представляешь угрозы. Скажи спасибо, тебя не пристрелили сразу.
Я знаю, почему этого не сделали. Скорее всего, просила ее сестра, Нита. А дети в нашем мире считаются неприкосновенным сокровищем. Поэтому девочку привели сюда. И захватили ее сестру. А дальше за дело взялись врачи.
– Хорошо, - Эми вернулась на место и села на койку.
– Я останусь здесь, сколько потребуется. Прости. Они послали тебя, потому что ты можешь меня убить?
Я убираю пистолет.
– А еще потому, что я чую тварей.
– Чуешь? Ощущаешь, где они?
– Что-то вроде того.
– Я тоже.
– Давно?
– Всегда.
Сидящая рядом девочка неожиданно говорит:
– А разве сейчас вы их не чувствуете? Они идут сюда.
– Где?
– нахмурилась Эми.
– Везде. Они везде.
Я выхожу из стеклянного бокса. Морган что-то с удивлением спрашивает, но я не слушаю его. Мне нужно немного тишины, чтобы сосредоточиться. Я не хочу ослаблять внимание в присутствии этой странной девушки, но мне начинает казаться, что ощущение дождя, наэлектризованности воздуха сгущается.
Я делаю несколько вдохов и выдохов и, наконец, понимаю, о чем говорит девочка. Твари. Они действительно вокруг. Они везде. Они окружают убежище клана.
4.
Я стягиваю футболку и кладу ее в тележку Мары. Она прищелкивает языком, осматривая меня.
– По крайней мере, ты в хорошей форме. А что останется шрам... Ну так кто из Защитников без шрамов. На-ка, эта тебе подойдет.
Она протягивает новую футболку, и я натягиваю ее на себя. Вокруг ходят люди, но никто не обращает на нас внимания. Большее значение имеет солнце, которое начинает припекать. Одежда пахнет свежестью и чем-то еще неуловимым, что напоминает о внутренних помещениях убежища. Защитникам не запрещено там бывать, но попросту незачем. Это помещения рабочих и женщин, наша жизнь сосредоточена в казармах.
У
– Слышала, вы тут подобрали каких-то девочек, - она смотрит на меня. Если я ничего не скажу, она не станет настаивать, знает, что значит, эта информация не для вечерних вплетен. Но я не вижу ничего секретного в наших гостьях.
– Да, маленькую девочку Ниту и ее сестру Эми.
– Ниту я уже видела, хорошенькая такая. И похожа...
Мара осекается, но я знаю, что она хочет сказать.
– Она похожа на мою сестру. Мара, пять лет уже прошло.
– Знаю, - она вздыхает, и ее длинные серьги звенят на ветру.
– Но твоя мать была моей лучшей подругой. Да и малышка как родная.
– Как дела внутри?
– Мог бы и зайти как-нибудь!
– Понянчиться с детьми или приготовить обед?
– Ну, по крайней мере, ты не меняешься. А то о Защитниках разное говорят, знаешь ли.
– Никто не меняется, Мара.
– Может быть. А может, и нет. Ох, - она спохватывается, как будто только сейчас что-то понимает.
– Раз ты полноправный Защитник, то пойдешь к женщинам в этом году?
– Не уверен, что мне позволят.
– Ну, ты здоров и силен. И твои способности...
– Именно из-за них. Доктор Монтгомери до сих пор не знает их природу. И не уверена, стоит ли их передавать следующим поколениям.
– Что за глупости! Эти способности сделали тебя одним из самых эффективных Защитников!
– И самым необычным.
– Это правда. Даже не представляю, чего бы хотела твоя мать.
– А отец?
Я смотрю на нее в упор, но Мара прячет глаза. Она перебирает одежду в своей тележке и не хочет смотреть на меня.
Внутри убежища много детей. Самые сильные мужчины приходят к здоровым женщинам, чаще всего - Защитники, у них наиболее ценный генетический материал. Дети не знают отцов и не различают матерей. Они общие. За редким исключением - тех людей, что не просто создают пары, но могут иметь только одного ребенка или двух.
Такими были Кэр и ее брат Эллиот. Единственные дети в семье, они знали мать и отца. Теперь Кэр мертва, и Эллиот ненавидит меня, потому что я убил его единственную сестру.
Моя мать тоже не участвовала в общих ритуалах. Только с сестрой. Не со мной. Я знаю, что моим отцом был пришелец. Он провел в убежище некоторое время, пока не ушел. У меня наверняка есть по нему братья или сестры, о них могут быть записи в медотсеке - и это будет иметь значение только при заведении потомства.
Но никто в целом клане, кроме меня, не может чуять тварей.
– Это все дела прошлого, - говорю я.
– Да уж, расскажи лучше об этих девочках. Какие они?
– Ты видела младшую.
– Ой, только мельком. А старшая? Почему она не выходит из штаба?
– Ее держат в медицинском отсеке.
– Почему?
– Потому что так нужно.
Мара надувает губы, но не расспрашивает дальше. Она знает, что я не стану отвечать.
– Оно хорошенькая?
– Не знаю, что ты под этим подразумеваешь.