Пепел жизни
Шрифт:
– Я люблю тебя, Касандра. Если бы ты только знала как…
Я приложила палец к губам Мулцибера, а второй рукой стерла слезы, которые обрамляли красивое демоническое и жесткое лицо возлюбленного. Правитель не мог выразить своей любви, но доказал действиями – когда забрал от Йенса, спас от насилия и неуважения, подавления, с которыми я сталкивалась каждый день. Правитель никогда не упрекал и не ограничивал выбор, давал свободу, которой, как оказалось, мне так не хватало. Мулцибер не пытался быть лучше, чем есть на самом деле, показывая с самой первой встречи свое истинное лицо. Он такой, какой есть –
«Я тебя люблю…» Казалось, что эти слова пробили какую-то брешь в сердце демона. Он не пытался скрыть своих эмоций, слез, которые стали проявлением слабости мужчины. Это значило, что он всецело мне доверяет и не боится казаться уязвимым. Лишь тот, кто не высказывает своих истинных мотивов, по-настоящему черен душой. Но Мулцибер…
Я вспомнила Джойс, которая растила его как собственного сына. Перед глазами будто пробегали воспоминания из прошлой жизни демона, в которые я вторглась, как незваная гостья. Наши магии струились вокруг друг друга, окутывая тела легкой дымкой. Судя по выражению лица Мулцибера, он тоже видел мое прошлое – рождение на поляне из древа посреди грозы, одиночество, страх, издевательства, дружба, которая закончилась предательством. Но я позволила смотреть на все это, поскольку в любви нет места тайнам.
Вот отец Мулцибера замахивается магическим хлыстом и рассекает кожу сына – совсем еще ребенка, который всячески пытался помочь сестре. Вот демона отсылают прочь из дома подальше, во дворец на окраине леса, чтобы скрыть позорное происхождение. Вот правитель уничтожает советника – оборотня, который превратил континент в логово разврата и взятничества. Несмотря на все это, Мулцибер выстоял и не сломился, не поддался гневу и похоти, что стали его неотъемлемой частью.
Я хотела что-то сказать, но внезапно в грудь что-то ударило с такой силой, что я отшатнулась, но руки Мулцибера вовремя подхватили меня за спину и удержали на коленях демона. Его взгляд стал сосредоточенным, пугающим, но в глазах виднелась паника, которую он всячески пытался приглушить.
– Что случилось?
– Не знаю… Будто что-то толкнуло в грудь… Может, ветер внезапно налетел…
Мулцибер ничего не сказал в ответ. Глаза сощурились, из них потекли тонкие струйки крови, а магия за спиной демона, словно густой туман, расползалась по траве, окрашивая ее в цвет крови. Птицы, сидевшие на ветках, с криком вспорхнули, покидая свои места. Звери, которые выбрались на ночную охоту, бежали через высокие коренья и прятались в норы под землей, чтобы магия Высшего не погубила их. Но в воздухе отчетливо чувствовалась другая сила – многогранная, разрушающая.
По спине будто провели острыми когтями – обернувшись, я не увидела ничего, кроме массивных деревьев и низко растущей травы. Какой-то всепоглощающий страх поселился в душе, истинную природу и причину которого я не могла понять и прочувствовать. Все эмоции притупились почти моментально – демон водил руками по спине и впитывал их, даруя спокойствие. На его лице и груди выступили темные вены, из глаз начали стекать кровавые слезы сильнее, падая крупными каплями на торс и траву.
– Все будет хорошо. Я тебе
Больше я не услышала ни слова от Мулцибера. Он поднялся с земли, удерживая меня в своих объятиях, распахнул массивные крылья и взмыл в воздух, ловко лавируя между высокими деревьями. Его лицо было сосредоточенно, челюсти сжаты с такой силой, что слышался скрип зубов. Я пыталась что-то спросить, но он только мотал головой, призывая к молчанию, что разительно отличалось от его обыденного поведения.
Демон влетел в раскрытое окно, уложил меня на кровать и коснулся холодными как лед губами ко лбу, оставив невесомый поцелуй. Я схватила его за руку, когда он развернулся и попытался выйти из комнаты через дверь, накинув на себя морок одежды. Мулцибер шумно выдохнул, присел на край кровати и обхватил своими ладонями мои пальцы.
– Что происходит? Я… Я сделала что-то не так?
Мулцибер посмотрел с болью, с разрывающей на части мое сердце любовью и нежностью, от чего мне хотелось заплакать, но я вовремя сдержалась и пару раз моргнула, пытаясь не показывать свою слабость.
– Касандра, ты все, ради чего я страдал и терпел. Лишь одно твое присутствие делает меня по-настоящему счастливым, но время пришло. Я не могу потерять тебя вот так, здесь и сейчас, – он поднес мою ладонь и поцеловал, прикрыв глаза, – прошу, просто поверь мне. Умоляю…
– Мне показалось, что после того, что между нами произошло, ты потерял интерес.
Я осеклась и вжалась в подушки, когда Мулцибер резко встал, вдавил руками мои плечи в кровать и навис надо мной.
– Никогда, – демон почти что прорычал мне в лицо, – никогда не смей сомневаться во мне и моей любви к тебе. Поняла?
Я задержала дыхание и кивнула. Мулцибер тряхнул головой и, буквально рухнув на кровать, обхватил голову руками и протяжно застонал:
– Творится какая-то чертовщина…
– Какая? – тихо спросила я и выпрямилась – подползла на коленях к Мулциберу и коснулась ладонью горячей кожи на спине демона. Он моментально обхватил мои пальцы одной рукой, продолжая удерживать голову другой, будто нестерпимая боль объяла виски и не давала здраво мыслить.
– Гнев, злость, зависть… Будто все эти грехи заполоняют мое нутро, зовут к себе… – демон убрал руку с головы и замер, направив поток магии к раскрытому окну. Он молчал несколько секунд, потом резко встал и призвал истинную силу – крылья распахнулись, рога удлинились, кости начали прорывать плоть, уступая место сущности. Острые шипы выступили вдоль позвоночника, кожу украсили шрамы в виде магических символов, которые активировали магию. – Жди меня здесь.
Я не могла понять, что происходит с Мулцибером. Он молча вылетел в окно и оставил меня одну.
Я около часа провалялась на кровати, и лишь когда все мышцы затекли, решила помыться и немного прогуляться по окрестностям дворца, забыв про наставления Мулцибера ждать его в комнате. Надев легкую накидку цвета малахита, доходившую до пят, вышла из комнаты и направилась по многочисленным коридорам. На одном из поворотов я столкнулась с Клерсом, который при виде меня искренне улыбнулся и поманил в сторону, чтобы прислуга не грела уши. Как только мы скрылись от посторонних глаз, я присела на корточки перед сатиром и обхватила его дрожащие руки своими ладонями.