Пепел звезд

Гайворонская Елена Михайловна

Выел врач в зеленом халате и шапочке. Женщина метнулась к нему:

– Прошу вас… Ада Беркер. Как она?

– Вы ее родственница?

– Мать.

– Пока трудно сказать. Повреждение черепа. Разрыв селезенки. Множественные переломы ребер, ног.

– Она будет жить?

– Мы делаем все возможное. Организм молодой, будем надеяться на лучшее.

Женщина закрыла лицо платком. Плечи затряслись.

– Выйдем, – сказала Марина, – я перекурю.

Чувствовался мороз, сменивший оттепель. Приближалось

Крещение.

– Ненавижу больницы, – Марина вздрогнула, делая затяжку. – Как думаешь, она выживет?

– Должна. Я буду молиться за нее.

– Брось! – лицо Марины исказила гримаса, уголок рта дернулся вверх. – Никакого Бога нет.

– Неправда, – убежденно сказала Лена. – Бог есть.

– Да? И где же он?

– Везде. В каждом из нас. Как добро. Как любовь.

– Чушь! – крикнула Марина. – Бога нет! Иначе почему он допускает все это дерьмо?! Мой Антон был убит в канун Рождества, светлого праздника!

– Но это МЫ сами делаем с собой! Бог не может быть в ответе за все то зло, что люди причиняют друг другу. Мы сами создали себе ад.

– Но если есть Бог, то существует и дьявол? – прищурясь, промолвила Марина. – И он тоже в нас? По твоей теории…

– Я все думаю о дне рождения Ады, – Лена прикусила нижнюю губу. – Помнишь? Нас было четверо. Мы были немного пьяны, чувствовали себя не слишком счастливыми. Загадывали желания. В шутку. Юлька просила вечную молодость. Ада хотела начать жизнь сначала. А ты…

– Пролететь яркой кометой из ада в ад… Денег. Власти. Памяти. Неважно какой – лишь бы… не стать очередной пылинкой на венике Бесконечности…

– И ни один из нас не пожелал ни здоровья, ни добра, ни любви…

– Но ты, Кассандра, была умнее всех нас. Ты ничего не просила у звезд.

– Просила, – Лена зябко куталась в капюшон, – вернуть Димку… Но не думала, что такой ценой…

– Что ж, мы все получили, что просили… – Марина странно усмехнулась. Она была какой-то чужой, далекой, холодной… как падающая звезда. – Юльке больше не грозит старость. Знаешь, ее Маслов умер.

– Как?! – воскликнула Лена. – С чего ты взяла?!

– Он делал грязную работу. Его застрелили. Не на дуэли, правда… Но, может быть, он вспомнил перед смертью о своей Прекрасной Даме? И у Ады появился шанс начать все с абсолютного нуля… Наверно, настала моя очередь…

– Что ты задумала?

– Ничего.

– Неправда. Тебе плохо, я знаю. Пойдем, посидим где-нибудь, поговорим…

– Ты хороший психолог, Кассандра. И отличный друг. – Марина бросила горящий окурок, он очертил в темноте светящийся полукруг. – Вы все были мне как сестры. Правда.

– ТЫ так говоришь, будто прощаешься.

– На время. Мне нужно побыть одной. Но мой сотовый подключен. – Марина улыбнулась впервые за последние дни. Но глаза были темны, тусклы и печальны. И огромны, как блюдца. – Любовь,

дружба делают человека уязвимым. Понимаешь?

– Нет, – Лена отчаянно замотала головой, дергая подругу за лайковую перчатку. – Ты уезжаешь?

– Да. Ненадолго. Так надо. Пока.

Привстав на цыпочки, Марина чмокнула подругу в прохладную щеку.

Джип «Мерседес» неловко развернулся, пару раз боднув бортик, выехал на дорогу и растворился в морозной тьме.

Лена долго стояла на больничных ступеньках, глядя во всепожирающую ночь. Почему-то ей стало страшно, но она не могла понять, за кого: Аду, Марину или себя.

Было семь утра, когда Лена приехала к Дмитрию. Он уже встал, собирался на работу. Она ожидала упреков, но он, ни произнеся ни слова, обнял ее и поцеловал. Его щека была колючей, и это было самое приятное и реальное ощущение прошедших суток.

– Прости меня, – сказала Лена. – Я буду тебя слушаться. Невозможно спасти весь мир в одиночку.

– Это ты меня прости. Я накричал на тебя. Я не стану требовать, чтобы ты изменилась. Просто будь рядом, ладно?

– Хорошо.

– Как твоя подруга?

– Ада? Плохо. Не приходит в сознание. Мне стало вдруг так страшно, когда я подумала, насколько хрупок человек. Все можно потерять в один момент.

– Ну, нет, – убежденно сказал Дмитрий. – Я тебя терять не собираюсь, никогда и ни за что. Хоть потоп. Все у нас будет отлично, веришь?

– Тебе верю.

– Замечательно. Тогда раздевайся, идем завтракать. Я приготовил яичницу. Огромную. Твою любимую – с луком.

– Откуда ты знал, что я приду?

– Ты разве забыла? – Улыбнулся Дмитрий. – Я маг и волшебник. Поколдовал – и готово.

Глава 3

Попасть в ЦКБ было непросто. Но фамилия «Громова» открывала, на удивление, многие двери. У палаты Аркадия Гриневича дежурили люди в штатском, ничем не напоминающие бритоголовых «братков».

– Извините, – сказали Марине очень вежливо, – мы вынуждены вас обыскать.

Она не возражала, после чего пришла миловидная дама, которая пригласила ее в отдельный кабинет. После процедуры предупредили:

– Не больше пяти минут. И никаких волнений. Он еще очень слаб.

Вид у Профессора и впрямь был неважный. Рядом с кроватью стоял какой-то аппарат, от которого к рукам больного тянулось несколько трубок. Лицо землисто-желтое. Из груди со свистом вырывалось дыхание. Но взгляд, направленный на гостью, остался прежним: подозрительным, просвечивающим насквозь, подобно рентгеновскому лучу.

– Как вы? – спросила Марина, выкладывая на столик пакетик с фруктами.

– Помните, старое кино: «по сравнению с Бубликовым – неплохо». – Но, заметив, что Марина помрачнела, спохватился: