Пепел
Шрифт:
«Держись и помни.
Николай».
Глава 14
«Дубинокль» полковника Свеженцева был направлен на ворота парка Александровского дворца, и он очень сожалел, что чудо-оптика цейссовская стрелять снарядами не может. Он наблюдал, как в ворота парка вползает (уже вползла) красная орущая змея, огромная змея из тысяч двух пьяных краснобантых всех мастей, почти каждый из которых нес на древке красное полотнище. Семь обтянутых красным гробов с духовым оркестром впереди составляли змеиную голову, которая исторгала: «Вы жертвою пали»… Тулово вразнобой то подтягивало, то замолкало, то запевало нечто другое, вплоть до «Яблочка». Змея ползла ко дворцу, где
Наблюдательный пункт он себе оборудовал на верхней площадке деревянного настила, по которому зимой на санках скатывались. Сама площадка находилась на естественном холме-возвышении, и поэтому парк и дворец просматривались великолепно.
С утра погода стояла истинно пасхальная… Наметенный вчера снег интенсивно таял, лучи прямого солнца грели по-летнему, даже почки предприняли попытку набухнуть.
В штабе округа полковнику выдали-таки отпускные документы с правом проезда по железке до Москвы с предписанием после окончания отпуска (два месяца) явиться в распоряжение штаба МВО для дальнейшего своего определения. Штабс-капитан, что выписывал бумаги, ситуацию воспринимал вполне адекватно, сам недавно с фронта, и даже сам начал с того, что рекомендовал забыть мысль о возвращении в свой полк, которого уже нет.
– Переждать надо, пока крови напьются, – так прямо и сказал!
И добавил, что моряки Кронштадтские пошли в полный разнос, к ним прибыло подкрепление таких же из Гельсинфоргса, они целиком во власти совдеповских комиссаров, своих офицеров уже всех перебили и уже десантировались на материк, то бишь, в Питер, Царское и т. д. Командование округа не знает что делать и с ужасом пассивно ждет продолжения.
– А сам командующий что?
Штабс-капитан пожал плечами:
– Не могу знать. Генерала Корнилова ни разу не видел, на тех высотах не летаю. Его штабист один, мой хороший знакомый, говорит, что поскучнел лицом Его Высокопревосходительство за месяц командования, осунулся, да и Приказ №1 этот… Удивительно, как вам удалось ваш полк целый месяц от него уберегать?
– А я своим комбатам объявил, сепаратно каждому, на чьей батарее его увижу, комбата пристрелю на месте.
– Гм, действенно… и, главное, по уставу. А то ведь, откровенно говоря, самовольного явления ваших РГКашников в столицу – ой с каким страхом ждали! Отлегло у командования, когда выяснилось, что они, так сказать, наступление на столицу без орудий ведут, едут, так сказать, погулять разрозненными бандами, и на общую стратегическую обстановку в городе повлияют мало – все тяжелые орудия на передовой бросили, естественно без прикрытия, так что взвод немцев их может запросто захватить. Я вообще удивляюсь стратегической глупости тевтонов: такое время для решительного удара упускают… Боятся! Знают, какая мощь Царем была припасена. Я и говорю: дураки, знать знают, да мало понимают! Мощь она если при руках и головах, а если руки и головы офицеров своих режут… Ну, а то, что мы сейчас с вами сделали по поводу вашего отпуска, перед общим-то наступлением!..
– Да уж какое там наступление…
– Ну, пока не отменено… Так вот, это личное негласное указание командующего округом, чтоб офицеров сберечь.
– Пока крови не напьются?
– Так точно.
– А если аппетит волчий и брюхо бездонное?
Штабс-капитан
– А что, если все-таки по зубам вампирским и брюхо вспороть?
Штабс-капитан усмехнулся еще кривее. Тут полковник совсем посерьезнел лицом и сказал так:
– А ты дай мне вместо отпуска – полк. Нормальный. За сутки очищу.
Штабс-капитан поднялся со стула, демонстративно бросил ручку на скатерть, окатил полковника надменно-ехидным взглядом, облокотился, стоя, костяшками пальцев об стол и в такой позе навис над Свеженцевым:
– А иди, бери! И почему же полк? На пятнадцать дивизий дезертиров по Питеру шляется. Берлин можно брать. Нормальный ему… – штабс-капитан заходил туда-сюда около стола. – Да если б у меня под рукой рота была нормальная, я б тут не сидел, а, сколько смог бы зубов повыбивал, брюх бы вспорол… Сегодня братишки прибыли кронштадтско-гельсингфоргские на похороны эти… Их не желаешь себе в подчинение, вместо отпуска?! Все будто с цепи сорвались, все вразнос… Очистит он… Ну а дальше? – штабс-капитан вновь навис над полковником. – В диктаторы сам пойдешь или кого другого изберем?! Ты когда в Москве в округ придешь регистрироваться, не раздражай там того, кто на моем месте, просьбой тебе нормальный полк дать. У них там, кстати, все так же. Иногда так тошно, что хоть в монахи подавайся.
Свеженцев рассмеялся:
– Эк всех в монахи потянуло. У монахов, я думаю, своя тягота. Сиди-ка лучше тут, отправляй офицеров в отпуска; может ротой нормальных разживешься.
– Нет, на это я уже не надеюсь, вся статистика при мне, потому и заговорил про монахов. Еще похороны эти сегодня… Похороны-то – ладно, каковы-то поминки потом будут? Гульнут братишки… Рекомендую тебе выехать до «поминок», поезд есть.
– А я как раз поглядеть на похороны собирался. В Царском. Может, кого из Царской Семьи увижу, а может и Самого Его?
– Да там ко дворцу близко не подойдешь. Ну, похоронщики-то пройдут, тряпок красных наготовили – десяток цыганских таборов можно одеть… А Самого увидеть я бы тоже непрочь. Здесь вот, – штабс-капитан кивнул на стену, – портрет Его висел. Вынесли третьего числа. «Царствовал – виси, отрекся – уноси», – как сказал поручик Злынский, который портреты по кабинетам собирал.
– И куда же их дели?
– Так на площади перед Таврическим всю груду, что из питерских кабинетов собрали, сожгли. Чего таращишься? Это уже совдеповцы хозяйничали. Кострище был…
Полковник покачал головой и сказал задумчиво:
– А мы в это время планомерно и успешно обстреливали вражеские позиции снарядами, Царем присланными.
– Да лучше б по Таврическому… Сейчас сюда все этот вертлявый шляется, минюст Керенский, и, оказывается, он уже в военно-морские министры намечен. Обживается. Я как об этом узнал!.. Что же будет с армией и флотом? Выть и кусаться хочется, такие новости услыхав, а когда живешь в этих новостях!..
– Пепла не осталось?
– Чего? – Очень удивленно спросил штабс-капитан. – Ты о чем?
– От кострища пепла не осталось? Никто не собирал?
– Не понял. Зачем его собирать? Развеялось давно.
– В этот кабинет не занесло пепелинку?
– Слушай, я не знаю, о чем ты, но я тогда очень осерчал на Него, отрекшегося. Бросил Он нас.
– А может мы Его? Мне тут вчера на сей счет прочищение мозгов устроили…
– Я Его не бросал! – Штабс-капитан снова заходил туда-сюда. – Собрал бы верных и во главе с Собой… Меня бы послал – приказывать не надо, один я бы пошел!