Пепельное небо

Бэгготт Джулиана

— Садись. — Он указывает на маленький черный стул. Лида присаживается на самый краешек. Уиллакс кивает санитаркам: — Нам нужно поговорить наедине. Спасибо, что доставили ее в целости и сохранности!

Санитарки слегка кивают в ответ. Та, которая ослабила Лиде наручники, бросает приободряющий взгляд на нее. Потом они выходят, с щелчком захлопнув дверь.

Уиллакс кладет очки на край стола рядом с голубой коробочкой. В ней могло бы поместиться пирожное. Лида вспоминает

пирожные и танцы, пышное тесто, и каждый кусочек был таким вкусным, и как она удивилась, что Партридж откусывал такие огромные куски. Он поедал их с такой страстью! Может, в коробочке лежит подарок.

Уиллакс продолжает:

— Я думаю, ты знаешь, что мой сын сбежал.

Лида осторожно кивает.

— Может быть, ты еще не знаешь, что он на самом деле вообще пропал.

— Пропал? — Лида не понимает, что это значит. Он что, погиб?

— Он сбежал из-под Купола, — говорит Уиллакс. — Я бы хотел, чтобы он вернулся в целости и сохранности, как ты понимаешь.

— Ох, — вздыхает Лида. Даже девушки из реабилитационного центра знали это. Он там, где-то снаружи. Ей нужно удивиться? — Конечно же вы хотите его вернуть.

— Я слышал, что он был влюблен в тебя.

Уиллакс поднимает руки и приглаживает редкие волосы. Его почти лысая голова напоминает Лиде голову ребенка и слово «родничок», мягкое место на макушке младенца, в котором чувствуется пульс и по которому можно проверить обезвоживание, когда ребенок болен. У них была куча уроков по правильному уходу за младенцами. Лида всегда думала, что слово «родничок» подошло бы к чему-нибудь другому, например к маленькой-маленькой речке.

Руки Уиллакса дрожат. Он что, нервничает?

— Это правда? Он что-то к тебе чувствовал?

— Я не могу знать, что у кого в душе, кроме моей собственной, — отрезает Лида.

— Тогда я скажу проще, — говорит Уиллакс. — Ты знала о его плане?

— Нет, не знала.

— Ты помогла ему сбежать?

— Не знаю.

— Ты позволила ему украсть нож из витрины?

— Он мог украсть что-нибудь, пока я не видела. Я не знаю. Мы были вместе на Выставке Домашнего Хозяйства.

— Вы играли в семью?

— Нет, — смущается Лида, — понятия не имею, о чем вы.

— Думаю, ты знаешь.

Уиллакс постукивает пальцами по коробочке. Сейчас она пугает Лиду.

— Нет.

Уиллакс наклоняется и понижает голос:

— Ты девственница?

Лида ощущает, как ее щеки начинают пылать. В груди что-то сжимается. Она отказывается отвечать.

— Я могу позвать кого-нибудь из женщин, и они проверят, — говорит Уиллакс, — либо ты просто скажешь мне правду.

Лида сидит, уставившись в кафельный

пол.

— Это был мой сын? — спрашивает Уиллакс.

— Я же не ответила на ваш предыдущий вопрос, — возмущается Лида. — И не собираюсь!

Он наклоняется вперед, гладит ее по колену и оставляет там руку.

— Не волнуйся, — шепчет он.

Лиде становится плохо, ей хочется ударить Уиллакса. Она крепко зажмуривается и ощущает, как его рука сползает с колена. Девушка вновь смотрит в пол.

— Если это был мой сын, мы сможем все устроить по правилам — если, конечно, мы вернем его домой.

— Я не хочу за него замуж, — говорит Лида, — если, конечно, вы об этом говорите.

— Но может, это и не так плохо? Ну, я имею в виду твою ситуацию — тебе будет трудно устроиться.

— Я справлюсь.

В комнате становится тихо, а затем Уиллакс спрашивает, сложа руки:

— Ты справишься?

Ее сердце колотится в ушах. Она понимает, что ногтями продырявила свою кожу до крови.

— У нас есть план, который требует твоего участия, — заявляет Уиллакс. — Ты выйдешь наружу.

— Куда?

— Из-под Купола, к Несчастным.

— Из-под Купола? — Это звучит как смертный приговор. Лида не сможет дышать тем воздухом. Несчастные найдут ее, изнасилуют и убьют. Вне Купола у деревьев есть глаза и зубы. Земля проглатывает девушек, которые еще похожи на людей. Их сжигают заживо и поедают. Именно туда ее и отправят. Наружу.

— Спецназ приведет тебя на место по ту сторону, и ты позовешь моего сына обратно к нам.

— Вы уверены, что он жив?

— Да, по крайней мере последние несколько часов, и изменений пока нет.

Лида чувствует своего рода облегчение. Может быть, у нее получится заманить его обратно. Может быть, Уиллакс даже позволит им пожениться. Но что будет с ней, когда они узнают, что Партридж ее не любит? Почему он с ней настолько добр, если знает, что она помогла Партриджу украсть нож?

Уиллакс хлопает в ладоши и кричит каким-то невидимым помощникам:

— Переключите на секцию один двадцать семь Партридж!

Затем он обращается к Лиде:

— Сейчас сама все увидишь.

Экран компьютера загорается, и на нем возникает Партридж, грязный, измученный, весь в синяках, но все же Партридж. Лида видит его светло-серые глаза, его белые зубы — один слегка находит на другой. Его видно будто сквозь чьи-то глаза — глаза девушки. Лида видит ее тело, когда та опускает взгляд, а затем снова смотрит на Партриджа.

Партридж шепчет девушке: «Я не знал. Не знал, пока ты не узнала. Я бы не стал скрывать такое от тебя».