Пепельные цветы
Шрифт:
Под тоскливым серым небом они проводили глазами паром, потом — он впереди, Меган с корзиной за ним — медленно поднялись на холм, к отелю, кряхтя и думая каждый о своём.
Едва вошли в гостиную, Маклахен сразу увидел её. Цыганка. Тут даже и сомнений никаких. Цыганка.
Он сплюнул под ноги, проводил взглядом жену, которая тихо и торопливо исчезла в коридоре. Снова перевёл взгляд на цыганку. Та не сводила с его лица чёрных глаз, губы её поджались, сложились в тонкую ниточку.
Ну и что ты, дрянь, делаешь в отеле
– Ты кто?
– мрачно бросил он черномазой в наступившей полной тишине.
– Джайя меня зовут, - отозвалась та.
– Пожить у тебя хочу, мой хороший.
– Выбирай слова!
– набычившись, процедил он.
– Ты кто?
– Джайя меня зовут, мой золотой.
– Плевать мне, как тебя зовут!
– вскипел Маклахен.
– Цыганка?
– Цыганка.
– Убирайся отсюда.
– Куда же это?
– Куда хочешь, мне дела нет. Проваливай сейчас же!
– Почему? У меня есть деньги.
– Плевать!
– взревел Маклахен.
– Я сказал, проваливай, или я за себя не отвечаю!
– Эй, остынь х-хозяин.
Хромой произнёс это спокойно и негромко, как будто просто дал добрый совет своему приятелю. Маклахен вздрогнул, перевёл на заику взгляд.
– Здесь яхозяин, - сказал он почти по слогам.
– Вот тыи остынь, - кивнул Деллахи.
– А ты кто таков, чтобы мне указывать?
– Ш-шон Д-д-дэ-э... Деллахи.
Внутри Пирса Маклахена извергался вулкан, кипели гейзеры, полыхали молнии и рокотал гром, но говорить он старался спокойней. С Деллахи ссориться пока никакого резона не было. Нет, конечно он его не боялся — да ни в одном глазу! Придёт ещё его время, этого рыжего, придёт... Сыграет весло по его голове, или ружьё громыхнёт в спину. Подожди, хромой чёрт, подожди, будет тебе солоно... А покуда поговори ещё, покомандуй, поюродствуй тут. Пирс Маклахен умеет быть терпеливым...
– Здесь ярешаю, кто будет жить в моёмотеле, а кто нет, - сказал он почти спокойно. И лишь усмешка бегала по его губам, выдавая кипящую ярость.
– Вот и д-давай, ре-е-решай, - кивнул хромой.
– Т-только смотри, реши п-п-пэ-э-равильно.
– Ты о чём это, а?
– прищурился Пирс Маклахен.
– Д-дашь ей к-ключ?
– не заметил рыжий его упрямого и гневного прищура.
– Д-договоримся.
Они несколько минут мерились взглядами. Наконец Маклахен отвёл глаза. Хромой был силён, очевидно силён. Задавить такого, как дурака Ллойда или того идиота с трубкой, Липси, – не получится. Маклахен силён, может нахрапом взять кого угодно, а не сможет нахрапом, так сила в руках тоже ещё ого-го. Но с этим — не пройдёт. Этого надо осторожно, с хитрецой.
– Не дам, - выдавил хозяин.
– Будет жить в... в бельевой. И чтоб я лишний раз тебя не видел, цыганское отродье!
– Парома больше не будет, - непонятно произнесла Джайя. Намёком
– Тебя не спрашивают!
– бросил он.
– Хорошо. Тогда я пошла, - засуетилась Джайя.
– Вещей-то у меня нет, одна сумка полупустая.
– Я провожу вас, Джайя, - подскочила эта худосочная, как её, что живёт на верстаке.
– И я тоже, - поднялась вторая, Беатрис.
– Пусть мужчины поговорят о делах.
Чёртовы бабы. Проваливайте, все проваливайте.
– Ты сделала, что я велел?
– вспомнил он, обращаясь к Беатрис.
– Ой, морковь...
– спохватилась та.
– Я сейчас, я быстро...
Она, отворачиваясь, протиснулась мимо Пирса Маклахена и исчезла за дверью.
– Я помогу Беатрис, - промямлил дурачок, направляясь следом за девкой.
Хе-хе... Бедолага... Уже даже Пирсу Маклахену видно, как этот юродивый поглядывает на девку. Да только ты ж дурак, парень, и ничего тебе не светит. Такая баба вряд ли станет размениваться на идиотов... А с другой стороны... бабы — дуры же, кому не известно... А с третьей стороны — Пирсу Маклахену плевать на вас на всех.
– Джайя, идёмте, - пигалица торопливо подхватила с дивана свою вышивку. Цыганка двинулась за ней, не сводя косого взгляда с Маклахена. Ах ты ж дрянь! Ты не сглазить ли хочешь, а?!
Они с Деллахи остались одни. Пирс Маклахен подошёл к дивану, тяжело опустился на него, достал кисет, принялся скручивать раскурку.
– Заплатишь мне за черномазую, - сказал, не глядя на хромого.
– Двадцать пять. Твоя прихоть. Если б не ты, вылетела бы она отсюда в секунду. Не хочешь платить — так и будет.
Заика пожал плечами, достал бумажник, бросил деньги на стол.
– П-принёс?
– спросил он, когда Маклахен, пыхтя, раскурил самокрутку.
Пирс выпустил густую струю синевато-серого дыма, отрицательно покачал головой.
– Нет мяса. По тридцать пять уже мясо. Курицу одну взяли да кролика.
– Знал бы, д-дал бы больше. Режь к-кэ-э-корову.
Рыжий гад разнюхал про Моуи ещё два дня назад. Пройдоха хромой! Веслом бы тебя по башке там же, возле коровника...
– Нет!
– жёстко возразил Пирс Маклахен.
– В среду опять будет паром.
– Н-не будет, - покачал головой Деллахи.
– Т-ты же слышал, что с-сэ-э-сказала ц-цыганка.
– Плевать мне на бредни этой полоумной старухи!
– оскалился Маклахен.
– Режь, - наставивал хромой.
– Нет! Неизвестно, сколько ещё всё это продлится. На рыбе пока пересидим, рыбы вокруг — как воды.
– Ей н-нужно м-мясо, - произнёс Деллахи.
– Мясо... А молоко? Молоко ей не нужно?
– Н-нужно, - вздохнул хромой, опуская голову.
– Вот и думай, - подытожил Маклахен.
– Куриц уже всех порубил... Одна корова и осталась. Знал бы, что так будет, ни за что не продал бы свиней. Чёрт же вас всех принёс на мою голову! Не прокормишь такую ораву...