Пепельные цветы
Шрифт:
– Не хочу говорить о нём, - пробубнила Беатрис, не отлепляя губ от его шеи, которую целовала. И, отлепив, наконец: - Холодно... Какое холодное нынче лето!
– Это из-за атомных бомбардировок. Наверное, наступает ядерная зима.
– Страшно!
– Как ты можешь бояться! Ведь у тебя есть я!
Беатрис задумчиво улыбнулась, ероша его волосы, любуясь лицом.
– Как это здорово!
Он улыбнулся, покрепче прижал её к себе, накрывая полой пиджака.
– Так теплее?
– Да, гораздо, милый,
– Гленду? Почему тебе её жалко?
– Ну-у... Она же... Она ждёт ребёнка.
– Гленда ждёт ребёнка?
– Перестань повторять за мной! Да, она на третьем месяце.
– Вот так дела...
– произнёс ошарашенный Ллойд.
– А кто отец?
– Ну откуда же я знаю, милый, - улыбнулась она.
– Знаю только, что отец погиб в первые дни войны. Гленда — сирота. Поэтому она здесь. А ещё врачи сказали, что у неё какая-то неправильная беременность. Бедная девочка!
– Ну, студенты никогда не были богаты. Она ведь, кажется, студентка?
– Иногда мне хочется тебя убить! Перестанешь ты передёргивать слова?
– Нет, - чистосердечно признался он.
Беатрис рассмеялась.
– Мальчишка!
– сказала ласково.
– Ей мог бы помочь профессор Локк.
– Локк?
– она посмотрела на него удивлённо.
– Но твой Локк он же... он...
– Профессор.
– Понятно, но... У него другая специализация, - мягко произнесла она.
– Ну да, он работает с больными душами. Но разве у душевнобольных не бывает трудной беременности?
– Ох...
– вздохнула она.
– Как всё грустно...
– А мне — нет. Ведь у меня есть ты.
– Спасибо, милый. Мне очень приятно. А хозяин переселил Гленду в комнату Деллахи. Видимо, он, всё-таки, не так уж плох. Просто недостаточно хорош, наверное.
– Что это на него нашло, не знаю, - пожал плечами Ллойд.
– Да что бы ни нашло, главное, что Гленде от этого получше. И её ребёночку.
– Так значит, на самом деле нас здесь не восемь человек, а девять... вот как...
– озадаченно произнёс он.
– А у нас? У нас будет ребёнок?
– Что?
– улыбнулась Беатрис.
– Я хочу дочку, - продолжал он.
– Чтобы она была похожа на тебя.
– Мальчик мой...
– Беатрис проглотила подкативший к горлу горький комок, поморгала глазами, чтобы не пустить в них слёзы.
– Бедный мой мальчик...
– Да, я не богат. Но семью прокормить сумею.
– Я тебе всё больше и больше завидую, - покачала она головой.
– Зависть — плохое чувство, - кажется, не понял он.
– Да, я знаю. Это же шутка.
– Я тоже пошутил.
В дверь поскреблись.
– Беатрис, вы дома?
– спросил с той стороны голос Гленды.
– Мы дома, - отозвался Ллойд прежде, чем Беатрис успела что-нибудь произнести.
– Входите,
– А-а, вот они где!
– улыбнулась та, входя в тесный чулан и лукаво поглядывая на Беатрис, которая успела занять на скамье положение поприличней.
– Воркуют, голубки.
– Вы не знаете, что будет на обед, Гленда?
– спросила Беатрис, уводя девушку от щекотливой темы.
– Думаю, картошка, - пожала плечами та и добавила торжествующе: - С мясом! Я совершенно отчётливо слышала из кухни запахи мяса и картофеля.
– Всё же наш хозяин не такой уж плохой человек, - сказала Беатрис.
– никто ведь не заставляет его заботиться о совершенно чужих людях из последних сил. Он мог бы просто прогнать нас, ведь мы для него обуза, лишние рты.
– Мы платим ему деньги, - возразил Ллойд.
– Деньги, - усмехнулась Беатрис.
– Что они значат теперь!
– Деньги всегда что-нибудь да значат, - хмыкнул Ллойд.
– И они значат тем больше, чем их меньше, - добавила Гленда.
– Прекрасно сказано, Гленда!
– зааплодировал Ллойд.
– Браво!
– А порцию наш добрый хозяин всё-таки урезает, - пожала плечами девушка.
– Настойчиво и чуть ли не каждый день.
– И тем не менее, - настаивала Беатрис.
– Деллахи проговорился, что у хозяина есть корова, - поведала Гленда.
– Деллахи проговорился?!
– с нарочитым удивлением воскликнул Ллойд.
– Да полноте, Гленда! Неужели Деллахи умеет разговаривать и способен проговориться? Кажется, за всё время он произнёс не больше десятка слов.
– Ну, Деллахи по-особому относится к Гленде, - лукаво улыбнулась Беатрис.
Гленда смутилась. Она, совсем как девочка-подросток, схватилась за платье, зачем-то оправляя его, завертелась на месте.
– Беатрис!
– пристыдила она.
– Он старый хромой заика!
– Но я же не сказала, что это вык нему относитесь по-особому, - отозвалась Беатрис.
– Мне кажется, Деллахи должен очень любить детей, - задумчиво сказал Ллойд.
– Люди такого типа обычно без ума от детей.
Гленда странно посмотрела на него. Беатрис многозначительно кашлянула.
Но её милый Ллойд не услышал двусмысленности, которую изрёк только что. Где-то на чёрной грифельной доске подсознания Беатрис нарисовалась гнусная рожа Гарри. Он многозначительно улыбался и подмигивал. Усилием воли Беатрис стёрла его ненужный портрет, сдула меловую пыль.
– Ну и чего вы тут расселись?
– Пирс Маклахен бесцеремонно открыл дверь чулана и теперь, подбоченясь, стоял на пороге.
Беатрис даже подскочила, моментально побледнев от гнева.
– По какому праву?!
– крикнула она.
– Почему вы врываетесь в чужое жилище?! Я попрошу вас немедленно выйти!