Per rectum ad astrum
Шрифт:
— … какого Адамова причиндала! Я всё равно не понимаю, что мы делаем!
— Кать, не бесись!
— Не только «что», но, главное — зачем?!
— Лелли! И ты туда же? Ты — пилот! У нас приказ — рабочие группы с астероидов собрать!
— И что? — Румяшину так просто было не остановить, — Что с того, что пилот?! Должна дурацким приказам подчиняться?!
— «Прайм» собирается в бой вступать, а мы будем здесь по разработкам ползать!?
Синди промолчала. Валеска вообще активностью в споре не отличалась, присутствовала на канале чисто номинально. Катерина заговорила снова:
— Девки, нас просто пнули
— Я считаю, мы должны в бой вступить! — снова влезла Румяшина, — Зря что ли нам лазеры на шлюпы поставили?! Или — способны только астероиды бабахать? А как до реального дела дошло — так, сразу, мы «приказы выполняем»? У меня гразерная спарка стоит. По мощности не уступит всем трём лазерам «Прайма»!
— Только на «Прайме» ещё и бластер, и ракеты, и фазер… — неуверенно огрызнулась Леннокс.
— Аргумент, — вставила Фирсова.
— Да, аргумент, — согласилась Лелли, — Именно поэтому добавка в виде наших орудий будет ещё более веским аргументом… вы просто гляньте на Чужака, на эту тушу! Мы должны вступить в бой!
— У тебя, помимо десанта, восемь десятков каменщиков на борту. Ты собралась прям так в бой вступать? Люди — расходный балласт?
Румяшина издала странный, придушенный полу-визг, полу-взрык, но возразить ничего не смогла. Вдруг подала голос Йенч:
— Если нет толковых приказов — нужно принимать решение самим.
Катерина чуть не фыркнула, типа — «Мисс Очевидность», но сказать ничего не успела. Валеска продолжила:
— Никто за нас это решение не примет. Я считаю, необходимо в первую очередь вернуть каменщиков на астероид. Пусть и всех на один. На любой… как можно быстрее, и вступить в бой.
Все замолчали, обдумывая информацию.
— Поздно, девки, — могильным голосом заявила Леннокс, — Началось. Допизделись, добро пожаловать в партер…
— Типа — падаем на четыре кости и нас ебут? — снова взрыкнула Румяшина.
— Сначала смотрим, чем «действо» кончится, — всё тем же тоном отозвалась Леннокс, — На данный момент принять участие в веселье мы точно не успеваем. Смотрите — чужак атаковал. «Прайм» уже под раздачу попал. И скорость, с которой корабль за «звиздюлями» рванул, говорит только об одном — за рулём там Лузгин, но никак не Симон. Или Лекс. Уж не знаю, как такое реально…
— Погоди, — удивилась Лелли Румяшина, — За каким, нах, рулём? Они не пилоты! Ни Рус, ни Лекс! Какой к Адаму руль на «Прайме»?! Ты хочешь сказать, что кто-то из парней…
— Вот именно. Поэтому и говорю, что «за рулём». Считаешь, Николь на такой маневр способна? Вряд ли. Ну, не сегодня — точно. Насколько я успела понять, там «Прайм» чуть не развалился от такого стартового рывка. А мы с нашим «грузом», нужную скорость в любом случае не успеем набрать, и к раздаче звиздюлин никак не успеем. Можешь считать, что нас уже вые…
— Погодите, почему не успеем? — не к месту удивилась Фирсова, — Мощности, вроде, позволяют?…
— Тебе жизнь без удара в морду не мила? — брякнула Леннокс, — Впрочем, всем нам…
— Да причём здесь мощности?! Мы такой объём в масс-систему шлюпов при всём желании полностью не интегрируем — по сотне десант-капсул на шлюпы навешено. А на нашем — так ещё больше! Шлюп порвёт к Адаму на любом мало-мальски серьёзном вираже! — ответила Румяшина.
— Валь? Поругайся
— С чего ты взяла, что Руслан за… какой, к прабабкам, штурвал?
— Да перепихнулась с ним пару раз, теперь-вот, узнаю — однозначно его манера… Руськина, не штурвала, естественно…
Валеска чуть не поперхнулась от такого заявления.
— … но я не поняла, как именно он такого рывка добился, надо проанализировать — нам это очень пригодится в будущем. Мы — чайники полные, а не пилоты, возможностей своих кораблей не знаем… если простой парень садится за джойстик, и в его руках корабль делает такие штуки, о которых мы понятия не имеем. И не спрашивай, где на «Прайме» этот джойстик, сама не знаю. И собираюсь выяснить, вдруг на шлюпах такой же найдётся? Было бы очень кстати! Всё-всё-всё, хватит вопросов. Ты — с девчонками ругаться, я — искать джойстик!
Валеска только мотнула головой и рукой махнула. Синди этого хватило, как обычно, то ли увидела, то ли догадалась, и тут же занялась своим делом; она, кстати, частенько в последнее время управление шлюпом на Чупу с Валеской перекладывала, язвила, говорила: у них хорошо получается в паре. Девчонки, Катя и Лелли, продолжали переругиваться. Румяшина предлагала ссадить десант на астероид вместе с каменщиками, Катерина была против. Аргументировать не могла, поэтому обратилась за помощью к своему взводу. Впрочем, девчонки тоже аргументировать наличие десанта на борту шлюпа во время боя не смогли. А «на всякий случай» — какой-то неубедительный аргумент. Плюс всплыли некоторые нюансы и технические трудности, нашлось что обсудить.
Да, они решали какие-то вопросы, делали выводы… но всё это было не то. Валеска наблюдала за разворачивающейся на визуализаторах ЛАКов трагедией. «Прайм», всегда казавшийся им таким огромным, мощным… даже, каким-то несокрушимым, незыблемым… и внезапно миниатюрный по сравнению с Пришельцем, терпел жуткие плюхи, рвался на дистанцию боя своими орудиями, и непонятно было, почему до сих пор его в пыль не размазало. Вряд ли это продлится долго. А они… они — здесь, болтаются чуть ниже эклиптики системы Сатурна, гружёные людьми, как древние автобусы, и никак не могут решение принять. От ощущения бессилия и отсутствие возможности изменить хоть что-то, сознание заволакивала какая-то ржавая муть, от которой руки дрожали и ощутимо подташнивало. Валеска упрямо мотнула головой, избавиться от «спецэффектов» это не помогло; аптечка «заворчала», начала рекомендациями угрожать. Не зря Валеска её на «предохранитель» поставила. С неё станется, с аптечки этой, точно вколет что-нибудь. Наша «боевая химия» конечно, считается безобидной, точнее «безвредной». Но Серёга Ярцев говорит, что лишний раз — всё равно «не стоит». Всё аукнется рано или поздно. Наш организм сам по себе, тоже, та ещё химфабрика! Предприятие такой сложности, что не с нашими возможностями в наладчики лезть. С нашей хамской самоуверенностью… странно, что мы до сих пор сами себя не угробили. Чудо какое-то, и не наша в том заслуга. Только странно: список претензий аптечка выкатила какой-то необычный. Разбираться с ним не было ни желания, ни возможности. Валеска никак не могла настроиться на работу — информация в глаза попадала, но смысл её мимо мозга проскакивал.