Per rectum ad astrum

Носов Павел

… а дела, по ходу, не так уж и плохи!

«Прайм» держится, и более чем достойно! Надо бы спросить у ребят, возможно уже первичная аналитика подоспела. На основании которой можно решения принимать…

Однако корабль Чупа пилотирует, и всё как обычно. Непонятно, чего взбрыкнула?

— Центр управления полётом, по каким причинам отказываетесь выполнить приказ?

— Да?! — в голосе Чупы послышались обиженные нотки, — Сначала «Чупа посчитай», а когда прошу задать критерии, по которым можно с достаточной степенью достоверности определить объект как сателлит вражеского корабля, все сразу обзываются некрасиво и рот затыкают!..

Валеска усмехнулась: «… обзываются некрасиво и рот затыкают!» — надо же! Чупа продолжала изливать претензии неоднократно оскорблённой личности: ну ещё бы! Наверное, каждый десантник с подобным вопросом обратился, а потом

своё «фи» высказал. Причём все одновременно почти! Чупа, хоть и искусственный, но интеллект. Ей обидно, между прочим. С другой стороны, попробуй с ходу определить способы систематизации данных для определения характеристик объекта для однозначной идентификации его как малый корабль чужака?! Валеска продолжала всматриваться в изображение боя. Да уж, Чупа по-своему права, стоит на несколько секунд взглянуть на картину происходящего «её глазами». Сотни тысяч различных объектов она «видит» сенсорами ЛАКов, их характеристики и количество постоянно меняются, а мы с неё требуем пересчитать что-то, и не говорим, что именно… да ещё и обзываются некоторые, хм. Понятно, навигационные программы, тем более пилотажные версии совсем не для боя создавались — жаль, что это стало понятно в последний момент. А ведь Чупа видит именно ими, этими программами. Хорошо, что визуализацией информации с ЛАКов банальная электроника занимается, она реже бестолковые вопросы задаёт, но и аналитики с неё требовать бессмысленно. Интересно, а по каким критериям тогда сама Валеска сразу определила, что носитель Чужих выпустил полторы сотни боевых кораблей?… ведь и не объяснишь просто так, с ходу! Тем более Чупе — она хоть и интеллект, но искусственный. То, что нам очевидно, для неё требует массы уточнений. Есть над чем задуматься. Хотя, наверное, задумывались уже. И гораздо раньше неё и специалисты, а не любители…

Она продолжала изучать происходящий бой, «играясь» ракурсами. Наконец выбрала несколько, дающих наиболее ясное представление о происходящем. Потом со словами: «Чупа, сестрёнка, давай сюда, вместе подумаем» полезла в пилотажную версию, подстраивая её под восприятие… ну, не чайника пилотирования, конечно… да под своё восприятие, под восприятие бойца. Чупа мигом «разомлела», тут же подключилась к работе… как хорошо, что она при этом одновременно со всем экипажем общается, ещё и пилотировать успевает! Валеска предложила ей самой набирать статистический материал и выискивать критерии определения вражеских кораблей, пока она будет тыкать в них пальцами, попутно отсекая и загоняя в фильтр лишнюю на данный момент информацию. Чужаки имели разные формы, размеры, различающиеся в разы, ходовые характеристики. Некоторые делились на составляющие части, как правило, под влиянием орудийных систем «Прайма», но иногда и по собственной инициативе. Причём пару раз Валеска зафиксировала момент, когда «однозначно дохлый» обломок чужака, «сбрасывал обгоревшую шелуху», начинал маневрировать и снова вступал в бой… надо учесть. Как ни странно, поначалу Чупа пыталась спутать боевые ракеты «Прайма» с кораблями чужаков. Валеска попросила указать причину. Искин выкатила список совпадений и соответствий. Йенч помотала головой и даже вчитываться не стала, просто указала критерии несоответствия… кроме того, ракеты уже кончились. Да уж. Одно радовало, почти все они нашли свою цель. Ещё радовал кинетический бластер. Чужаки с завидной самоотверженностью перехватывали снарядные снопы своими корпусами. Эффективность орудия оказалась чудовищной. Точнее замечательной.

Электроника визуализаторов интересно описывала орудия Чужаков. Однозначно идентифицировать их как энергетические или силовые не представлялось возможным. В оптическом диапазоне, понятное дело — нет почти ничего, может только вторичные остаточные всплески. На грависканерах орудийные удары выглядели как крупнокалиберные лохматые жгуты, на доли мгновения соединяющие «Прайм» с кораблями чужаков — именно так, не наоборот — потом так же быстро, мгновенно гасли-исчезали, но их след «распускался» гравитационными завихрениями, завитушками, лепестками, какими-то разнонаправленными плоскостными скосами возникающих и медленно угасающих аномалий. Которые достаточно легко «читались» сканирующими гравами ЛАКов. Интересно, сколько ещё явлений силового типа мы сможем выявить? Смешно: раньше, лет двести назад — «гравитация» — и всё тут. А сейчас… считайте, со счёта смотрите не сбейтесь. Что самое забавное, эти остаточные явления преломляли свет. Нет, понятно — невооружённым глазом этого не увидишь, расстояния играют роль, человеческий глаз не столь совершенен,

как хотелось бы. Не всякий оптический датчик справится. Но наши системы, которые все по привычке, вальяжно называют оптическими датчиками, на самом деле работают на других принципах: оптическая линза в космосе? это смешно. И вот они-то вполне уверенно фиксировали запутавшиеся в аномалии фотоны. И… что-то как-то очень не хотелось попадать в зону действия этих аномалий, мы не фотоны, в самом деле. Что будет с кораблём? Корвет с командой Петрова размолотили в пыль за несколько секунд. В прямом смысле в пыль. Но на нём не было боевых защитных полей. Защитные были — боевых не было. «Прайм» держится до сих пор, но его силовые системы не чета нашим… или возможности сопоставимы?

— Колычев?!

— Я, лейтенант!

— Особое внимание на вероятную реакцию наших защитных систем с орудиями противника. Спрогнозируйте методы противодействия.

— Так точно, лейтенант. В процессе. И прогнозы вполне себе оптимистичные.

— Лузгин уже всё заранее спрогнозировал! — влезла Румяшина, — Но как?! Во, даёт! Как он смог?! Девки, я Руса давно знаю. Поверьте мне, он ни за что не сунется в безнадёжную драку, если есть шанс выкрутиться. Тут же — он даже сомневаться не стал, просто пошёл в бой. Значит это только одно: шансы на победу были выше половины. Не в этом дело. Ещё раз повторю: он успел просчитать «всё и сразу»! Как он это сделал, а? Вот скажите мне кто-нибудь!

— Одно радует, — добавила Фирсова, — это реакция чужаков на наши орудия. Вот уж где полное взаимопонимание!.. Погодите… я не поняла… это всё что ли?

— Ерунда какая-то, — растерянно сообщила Синди, — чуть больше трёх минут от начала боевого контакта едва прошло… это — всё? Бой закончен? Мы победили? Столько нервов, а всё так просто?!

— Судя по тому, что я вижу — да. Победа! «Прайм» цел, чужаки присутствуют в виде обломков… Победа за нами!!!

— Нам-то чего теперь делать?

— Да ладно, решим сейчас…

Чупа промаркировала шесть объектов и уточнила можно ли их считать вражескими кораблями. У Валески спросила, на остальных она всё ещё немножко дулась. Йенч, слегка уже поддавшаяся общей накатывающейся эйфории, несколько долгих, «пьяных» секунд не могла сообразить, чего Чупа от неё хочет. Понимание ситуации обрушилось на неё, продавив, прорвав тонкую плёнку радостного облегчения, заставив ощетиниться всем существом.

Это по сравнению с разваленным на куски носителем ускользнувшие шесть кораблей маленькие. Мелочь. На первый взгляд, внимания нестоящая. Но мы не в интерактивном сюжете находимся. Не игра кругом, совсем не игра. И самый маленький из прорвавшихся противников больше «Прайма» по МГП. А самый крупный так вообще больше станции… по совокупности параметров процентов на сорок… и именно туда, к станции все шесть чужаков направляются!

САЛАК в опасности! Станция даже не вооружена! Там люди! Крош!!!

У Валески перешибло дыхание, из глаз брызнули злые слёзы. Несколько бесконечных секунд она боролась с собой. С одной стороны… нет — каменщиков просто так со шлюпа не сбросишь, не десант, погибнут парни… многие.

Но станция!!! Ведь хотела же его с собой сразу забрать! Ну, какого он упёрся, а? Зачем в «настоящего мужчину» играть? Так не вовремя! Ведь мог бы сейчас быть рядом с ней!

Титаническим усилием Йенч зажала нервы в кулак. И тем же кулаком заткнула глотку орущей и психующей внутри панике.

Бой ещё не закончен, и никаких гарантий, что уцелеют они-сами просто нет. «Прайму» досталось очень крепко, он мало боеспособен на данный момент и неизвестно, сможет ли восстановиться в оперативном порядке. Значит — дальше бой вести именно нам! И… тут какая разница, где погибнет Крош, рядом с ней или без неё? Мало того, на станции ещё триста человек! И очень надо попытаться их спасти! Хоть отвлечь как-то эту «поганую шестёрку» чужаков на себя, может это даст возможность… вон, Цесва буксир гружёный капсулами к станции конвоирует. Они на полпути как раз. Даст это нам шанс? Знать бы наперёд!

Но! Мы сами гружёные, причём людьми. И что? Имеем мы моральное право пожертвовать неполными двумя сотнями человек ради попытки спасти триста? И это всего лишь ради попытки?

— Лейтенант, что с тобой? — это Юби.

Весёлая, посмеивается, голос журчит как ручеёк. Лёгкое недоумение в голосе… Да понятно. Все рады. Только что казалось, что «всё». Всем и совсем. Ну, просто совсем, вместе с Землёй.

И, вдруг — победа! Почему же не радоваться?

Да потому что. Не победа.

Только главное — не паниковать. Не суетиться и не наделать глупых ошибок.