Перед бурей
Шрифт:
притягательным центром для всех радикально настроен
ных гимназистов и гимназисток.
Ближе всего я сошелся с «студенческим семейством»
Королевых. Состояло оно из трех человек — старшего
брата Сергея, его взрослой сестры Наташи и девочки-
подростка Мани, которую все почему-то называли «Па
рочка». По происхождению Королевы были омичи. Отец
их умер очень давно. Мать в последние годы сильно стра
дала от рака желудка, и в начале 1901
ших детей, учившихся в Петербурге, домой, чувствуя
приближение конца. Действительно, вскоре после их при
езда старухи Королевой не стало. Сергей и Наташа соби
рались было затем вернуться к учебе, но как раз в это
203
время в Петербурге произошли новые студенческие бес
порядки, в результате которых оказались закрытыми все
учебные заведения столицы. Королевы застряли, таким
образом, в Омске в ожидании лучших времен. Жили они
в большом деревянном доме, покосившемся и почернев
шем от времени, находившемся на окраине города, и гада
ли, что с ним делать: дом остался им в наследство от
родителей и требовал капитального ремонта. Денег же у
молодых хозяев для этого не было. Сергей и Наташа не
раз в моем присутствии обсуждали различные проекты
(в том числе самые фантастические) «санирования» дома,
но дело вперед не двигалось, и с каждым новым посеще
нием моих друзей я невольно замечал, как ступеньки их
крыльца все больше ветшают и расшатываются.
Глава семьи, Сергей, — приятный шатен лет двадцати
пяти, с типично русским интеллигентским лицом, — был
на четвертом курсе историко-филологического факультета.
Сверх того, «для хлеба» он работал в качестве корректора
в известном в то время петербургском издательстве Марк
са, выпускавшем, между прочим, знаменитый еженедель
ник «Нива». При первом знакомстве Сергей произвел на
меня чарующее впечатление своей внешностью, своей жи
востью, своим юношески радикальным задором, своими как
будто бы обширными и разносторонними познаниями.
А тот факт, что в качестве корректора он был близок к
литературе, сразу подымал Сергея в моем сознании на
целую голову выше всех остальных смертных. Однако ско
ро у меня началось разочарование. Чем ближе станови
лось наше знакомство, тем больше я убеждался, что
Сергей, в сущности, ничего толком не знает, что в своих
мыслях и суждениях он плавает по поверхности, что на
словах он может все решить и весь мир перекроить, на
деле же он пятится назад пред
дой. С горечью я говорил как-то Олигеру:
— Я думал, что Сергей сильный и твердый человек, а
на деле — предо мной самый настоящий современный Ру¬
дин. Человек-нуль, пред которым должна стоять единица.
Сестра Сергея, Наташа, была человеком иного склада.
Ей было года двадцать два, она училась на высших кур
сах в Петербурге и несколько любила щеголять своей
современностью и своими связями с «нелегальщиной». На
таша не была красива, но она производила очень приятное
впечатление, и в характере ее было что-то «материнское».
204
Она обо всех заботилась, всем готова была помочь, и
только благодаря ей довольно беспорядочное хозяйство
этого «студенческого семейства» кое-как сводило концы
с концами. В противоположность брату Наташа была глу
бокая натура: если что знала, то знала хорошо, и сильно
тяготела к марксистским взглядам, хотя и не состояла ак
тивным членом тогдашних социал-демократических орга
низаций. Впрочем, услуги им постоянно оказывала. Сергей
же от марксизма был далек и дальше чисто студенческого
движения не шел.
Третий член этого холостого «семейства», Парочка, бы
ла в то время гимназисткой пятого класса, бегала с то
ненькой косичкой, похожей на мышиный хвост, и состоя
ла у Сергея и Наташи на посылках: ставила самовар, ко
лола дрова, таскала колбасу из лавочки...
Королевы сдавали часть своего дома пожилой болез
ненной даме Санниковой, которая жила с своей дочерью
Татьяной, миловидной блондинкой лет двадцати. Я встре
тился с Татьяной минувшим летом в поезде по пути от
Омска до Москвы и теперь возобновил с ней знакомство.
Санниковы и Королевы жили дружно и составляли как
бы одну общую семейную коммуну. В этой коммуне всег
да было весело и шумно, здесь всегда можно было встре
тить много задорной молодежи, в особенности же много
высланных студентов. Дверь дома Королевых то и дело
хлопала. На столе постоянно шумел самовар. Около
стола шли горячие споры, слышался смех, раздавалось
пение. Пели песни русские, народные, пели песни револю
ционные: «Марсельезу», «Красное знамя», «Смело, товари
щи, в ногу...» Здесь узнавались все городские новости, и
здесь же обсуждались все текущие события русской и
международной жизни.