Перед праздником

Устинова Вера Александровна

— Откровенность за откровенность, — грустно говорил Фролов. — Я тоже один. Моя жена была дочерью крупного специалиста, я женился на ней, когда учился в Академии, но кончилась моя учеба — и кончилась семейная жизнь. Жена категорически отказалась ездить со мной и покинуть Москву, а теперь она уже с другим. Впрочем, может быть, дело было даже не в Москве...

Долго они еще шли мимо парков и уснувших деревьев. У дверей своего дома Татьяна внимательно посмотрела на задумавшегося Фролова.

— Идите, — сказала она.

Фролов

молчал.

— Идите, — повторила Татьяна чуть слышно, чтобы только не молчать. — Вам завтра рано лететь... Это, наверно, очень трудно?

— Вы много придаете этому значения. В сущности, мы делаем обыкновенное дело.

— Даже когда вы на высоте шести — семи тысяч летите со скоростью восьмисот километров в час?

Фролов рассмеялся и ничего не ответил.

Начал моросить дождь. Никому не нужными казались уличные фонари, освещавшие парк, усеянный листьями. Еще вчера листьев на земле не было, за одну ночь парк пожелтел, сникли цветы.

— Какая сегодня хорошая погода! — сказал Фролов.

— Да, хороший вечер, — подтвердила Татьяна, стряхивая капельки дождя с рукава плаща.

И опять они надолго замолчали. Татьяна смотрела на белый ромбик на кителе Фролова, чтобы не думать о том, что само собой думалось, твердила про себя: «Краснознаменная военно-воздушная академия». Фролов тоже, точно вырываясь из какого-то оцепенения, сказал:

— Пойду, до свидания. — Потом быстро вернулся и спросил: — Если у меня на неделе вырвется свободный вечер, где мне вас найти?

— Только не дома, — поспешно ответила Татьяна. — Можно приехать ко мне на работу, но не домой.

Через два дня Фролов позвонил Татьяне на работу. Он что-то невнятно сказал о плохой погоде, о том, что ночные полеты отменены, и попросил разрешения встретить ее сейчас.

— Вы, конечно, голодны? — сразу начал Фролов, как только встретил Татьяну, и не успела она ему ответить, как он уже продолжал: — Ясно, голодны, весь день на работе. Здесь за углом есть кафе, мы прежде всего зайдем туда.

И, не дожидаясь согласия, Фролов направился в сторону кафе. Татьяна покорно пошла за ним, хотя в ней все на секунду замерло. Кафе было на той улице, по которой Валерка ходил в школу. Правда, последний урок заканчивается через час, но если сегодня четыре урока, — значит, он может ее встретить и, конечно, подойдет, спросит, куда она идет с чужим человеком. «Сказать Фролову немедленно, сейчас о том, что у меня двое детей и они меня ждут. Нет, лучше не говорить, это надо было сказать сразу, в первый вечер. Нет! Только не сейчас!»

— Вы очень устали? — спросил Фролов.

— Да, — ответила Татьяна. — Утомительный день, телефонные звонки, разговоры...

— Хорошо, что вы одна и не надо ни о ком заботиться.

«Сказать, сейчас же сказать», — подумала Татьяна. Но что-то мешало ей сделать это.

В кафе Фролов подвел Татьяну к столику у большого окна. Сели. И вдруг Татьяна поднялась:

— Меня

раздражает солнце, уйдемте отсюда.

Фролов тотчас согласился и покорно пошел за ней в глубину зала, а Татьяна думала: «Надо было найти предлог зайти домой, предупредить тетю Нюру, она уложила бы ребят».

— Вы знаете, — между тем говорил Фролов, — я здесь, видимо, ненадолго. Может быть, нам сейчас воспользоваться свободным вечером, взять машину и поехать посмотреть взморье, озеро?.. Что еще здесь стоит посмотреть?

— Очень много, — сказала Татьяна, — но... — она сделала паузу, — я должна переодеться, я не могу же так ехать. — Сказала, а у самой похолодели колени. «Интересно, во что я переоденусь?» С тех пор как она познакомилась с Фроловым, Татьяна и на работу ходила в лучшем платье.

— Но мы же не в театр едем, хотя, если это необходимо, я подожду вас, — покорно согласился Фролов.

Татьяна немного успокоилась. Она решила, что попросит Фролова посидеть на скамейке в парке напротив ее дома. Но официантка не спешила подавать. Потом долго не приходила получать деньги. И когда наконец они вышли из кафе, был именно тот час, когда Валерка возвращался из школы, а Нина из парка, куда ей разрешалось ходить гулять до ужина.

— Знаете что? — с небрежной веселостью сказала Татьяна. — Едемте прямо сейчас, я не буду переодеваться. Кстати, рядом остановка такси.

Усаживаясь в машину, она думала: «Ничего, как-нибудь обойдется, тетя Нюра поймет, что я задержалась на работе, и поможет ребятам. Надо в получку купить ей на платье».

В этот вечер стемнело почему-то очень быстро. Татьяна и Фролов не успели осмотреть и половину того, что наметили. Они попытались пойти в кино, но не могли достать билетов. Фролов предлагал посидеть в парке, но Татьяна сослалась на головную боль и попросила отвезти ее домой.

В квартире стояла тишина, хотя было еще не поздно. Татьяна подошла к своей комнате. До нее донеслись смех и голоса. За столом сидели Валерка, Нина, тетя Нюра и Надя. На столе стоял большой и очень нарядный торт, а перед ребятами маленькие тарелки с огромными кусками торта. Валерка, как всегда, держал на руках щенка. Щенок передними ногами стоял на краю стола и с любопытством смотрел на всех. Дети аккуратно ложечками брали с тарелок торт и старательно, не торопясь, ели.

— Откуда торт? — удивилась Татьяна.

Надя засмеялась и ответила:

— Это мне на квартиру прислали.

— Кто?

— Тот, с кем я познакомилась на балу. Я тогда в шутку сказала, что у меня сегодня день рождения.

— Влюбился в тебя, Надежда, этот летчик, — очень серьезно сказала тетя Нюра.

— Нет, это он просто так, мы ведь с ним больше даже не встречались.

— Но почему торт здесь, а не у тебя?! — спросила Татьяна.

— Ты же знаешь, я не люблю сладкого, вот и решила принести его ребятам.