Перед Сахарной
Шрифт:
Никогда не упрекайте любовь.
Родители: "увидите ли вы любовь детей, не говорите им, что еще "не пришла пора любить". Они любят и, значит, любят, и - значит, пришла их "пора". Та другая, чем была у вас "пора", и она вам неизвестна, ибо вы другого поколения и другой души и других звезд (гороскоп).
И вы, дети, когда уже бородаты и кормите своих детей, не смейте делать изумленных глаз, увидев, что отец или мать начали опять зарумяниваться. Не отнимайте радости у старости. Ибо Саре было 90 лет, когда она услышла: "У нее родится сын". И засмеялась. Но Бог услышал, как она засмеялась за дверью, и сказал мужу ее, столетнему (Аврааму): "Чего она смеется: хоть 90 лет, жена твоя родит от тебя младенца, и произойдет от нее множество народа".
Ей уже не хотелось: но теперь она захотела, видя и узнав от мужа, что захотелось Богу.
Ибо Он - Великий Садовод.
Верьте, люди, в Великого Садовода.
И страшась отмщения Его, ибо Он мститель за поруганную любовь, никогда не улыбайтесь о ней.
Услышите ли о ней, увидите ли - благословите и останьтесь серьезны.
Что бы и когда ни услышали - не улыбайтесь.
Ибо улыбнуться о ней - значит лишить любовь надежд. Между тем любовь есть уже надежда, а надежда есть уже любовь к тому, на что надеется.
И не отнимайте крыл у любви: она всегда летит. Она всегда ангел, и у всякого.
(10 мая; услышав рассказ о Джорж
Элиот и Т.; дай Бог обоим счастья).
* * *
Я отростил у христианства соски...
Они были маленькие, детские; неразвитые. "Ничего".
Ласкал их, ласкал; нежил словами. Касался рукой. И они поднялись. Отяжелели, налились молоком.
Вот и все.
(моя роль в истории) (7 мая; жду возле Технологического трамвая) (сборы),
* * *
"У нее голубые глаза",- сказал древнейший завет о любви и насадил для нее рай сладости.
– Нет, глаза у нее черные,- сказал второй завет о любви. И указал ей могилу.
С тех пор любят украдкой, и тогда счастливо. А если открыто, то "все уже сглазили".
(8 мая, вагон; едем в Сахарну).
* * *
Целомудренные обоняния... И целомудренные вкушения... То же в лесу, что здесь.
И если в лесу невинны, почему виновны здесь?
(вагон; близ " Барановичи"; 9 мая)
– --------------------------------------------------------------------------
Комментарии А.Н.Николюкина
Летом 1913 г. В. В. Розанов отдыхал вместе с семьей в Бессарабии, в имении Е. И. Апостолопуло - Сахарна. Записи этого года составили книгу, получившую название "Сахарна" и разделенную писателем на три части: "Перед Сахарной", "Сахарна", "После Сахарны". По тону, характеру, манере книга непосредственно примыкает к "Уединенному" (1912) и "Опавшим листьям" (1913, короб 2-й - 1915). В предисловии к "Сахарне" намеренная нелитературность, свобода письма, интимность и доверительность тона утверждаются Розановым как принципиально значимые для него:
"Ах, книги, книги... Сочинения, сочинения... Что-то несется в душе. Кому? Зачем? Знаем ли мы источник, корень написанного? В особенности, понимаем ли мы смысл написанного, и автор и читатель? Читает книгу одно поколение, читает книгу другое поколение. Всем она одно скажет? Я думаю, смысл книг,как и растений, и цивилизаций, и каждого из нас, смертных, уясняется окончательно лишь тогда, когда мы или вот книги - умрем.
Что пишу? Почему пишу? А "хочется". Почему "хочется"? Господи, почему Ты хочешь, чтобы я писал? А разве без Твоего хотенья я написал хоть одну строку? Почему кипит кровь? Почему бежит в жилах? Почему сон? Господи, мы в Твоих руках, куда же нам деться?
Мне кажется, кому не соответствует книга,- не должен ее читать. Не пришло время, не пришла минута. Не настало "такого настроения". Или "такое настроение" прошло. Ах, мы страшно разные люди, и бесконечно разны наши минуты.
А если так бесконечно разнообразен мир, не всякие ли книги, в сущности, "должны быть". "Распустим немного губы", не будем сжимать их. Холоду, суровости, в сущности, слишком много. Ну, вот мы сжали губы и замолчали. Какой толк? Даже чаю напиться нельзя без беседы.
Зачем гордо замыкаться в себе? Зачем вообще всякое недоверие друг к другу? Мы все люди и ужасно слабы. Но уже сказав "слабы", выиграли в силе, потому что выиграли в правде. Не нужно абсолютностей. Господь с ними. Ограничимся ограниченностью, кой-какой помощью друг другу, и вообще будем вместе.
Книга, в сущности,- быть вместе. Быть "в одном" со мною, и, пусть верит читатель, я буду "с ним" в его делишках, в его дому, в его ребятках и верно приветливой милой жене. "У него за чаем".
Не будем, господа, разрушать "русскую компанию". И вот я издаю книгу"
(Литературная учеба.- 1989 - ? 2.- С. 89).
Первая часть ("Перед Сахарной") печатается по корректуре невышедшей книги (ЦГАЛИ, ф. 419, оп. 1, ед. хр. 227).
1. Шура - А. М. Бутягина, дочь В.