Перед тобой земля
Шрифт:
22.06.1939
Рано утром "Ульянов" пришел в Заярск. Гора, лес. Деревянное село, широкий - дугою - автотракт к самой пристани с горы; на пристани толпы тысяча человек, ждущих очереди на автомобили в Усть-Кут. Выскакиваю первым на берег и спешу в гору, где, говорят, "Автотранспортные учреждения".
...Мои документы действуют: "Об отдельной машине не может быть и речи. У нас план - 14 000 тонн груза, машины только трехтонки. А отправить вас отправим, сегодня же, по одному, в кабинах шоферов, разделив ваш багаж поровну на 4 машины".
Ожидания.
...И этот путь на машине продолжался 13 часов. Отличное шоссе, впрочем - узкое. Щебенка. Сразу - тайга, густой лес, шофер гонит на полном газе она мчится, как тяжелый снаряд.
Тракт Заярск - Усть-Кут - 270 км. Начал строиться в 1935 году, пролег примерно вдоль пешеходной тропы, которой когда-то ходили золотоискатели, стремившиеся к Лене, сдан в этом году, кроме нескольких десятков километров, где работа ведется еще и сейчас.
Тракт взбирается на холмы, спускается, вьется. На высоких местах тайга в холмах, синяя, видна далеко.
Деревня Каймоково. Глухая. И в ее плетнях, высоких, в ее многоячейных, оплетненных дворах есть нечто, отличающее ее от всех знакомых деревень. Шофер рассказывает, что жители этой деревни в прошлом жили грабежом и убийствами заходивших к ним и принимавших их "гостеприимство" искателей.
Перед самым Усть-Кутом огромный цыганский табор - тенты, телеги, подобья палаток. В самом Уть-Куте цыганки бродят по улицам, предлагая гаданье.
На высоте в километр, незаметной глазу, перевалочный пункт - поселок Хребтовых. Подъезжаем в 11 вечера. Здесь для всех машин Золототранса смена шоферов... Столовая для шоферов, кормят только их. Для пассажиров продуктов нет. Билет ССП помогает: кормят...
Ночь, свет фар, тракт петлит в горах. Ходу от Хребтовых до Усть-Кута полагается 6 часов. Приехали раньше времени: "всыпят!" За мостом останавливаемся, выключаем мотор и мгновенно засыпаем, сидя и уронив головы к стенкам кабины. И желание спать до того томительно и непреодолимо, что, засыпая, испытываю состояние абсолютного блаженства.
Через 1,5 часа одновременно просыпаемся...
Все оттенки зари. Красота редкая. Из туманов вырастают "древние терема" стройучастков; усталость играет фантазией, ухожу вглубь тысячелетий, вхожу в какую-то сказку о древлянах, лесовиках, о диких племенах славянских лесов, будто присутствую при рождении древней Руси... И машина моя представляется мне машиною времени...
Но вот тракт перестает быть трактом. Он - перерванная кочкообразными участками целина.
Раскрывается широкая, просторная долина, река делает излук, огибая поселок, прикрытый тонкой оболочкой тумана, пропитанной встающим солнцем. Здесь дом отдыха для усть-кутцев.
Еще немного пути - и горы раздвигаются иначе, поперечный простор - это Усть-Кут, занимающий большую территорию
В Усть-Куте народ ждет счастья попасть на пароход неделями, раскинувшись гигантским станом, укрывшись кто чем, живя на берегу, под заборами, в амбарах, на пристани, на крышах недостроенных домов, проживаясь, полуголодая, ибо продуктов не хватает, и голодая, - многие прожились чуть не до последних штанов.
Нам повезло. В Бодайбо пойдет пароход ЛУРПа1. Он обычно ходит по Якутской линии.
Сыскал концы, обещали 4-местную каюту 2 класса. Удалось устроить и "комнату приезжающих" в Золотофлоте, на краю Усть-Кута, километра за 2 от пристани. Сдал вещи в багаж на дебаркадер.
Солнце печет, состояние отвратительное, пить по-прежнему нечего, в городе ни квасу, ни воды. А ведь пить хотят тысячи людей, живущих на улице. Трудно рассчитывать, что они не станут пить воду из Лены, а это грозит дизентерией. Позже и я пил эту воду, - что сделаешь! Вода, впрочем, чистая!
У меня нет денег на билеты, надо разменять аккредитив, - пошел в сберкассу. Закрыта! Зашел с черного хода. Повезло: служащие парни и девицы пили чай и кокетничали. Опять помог билет ССП, уважили, выдали деньги.
...Пароход должен уйти в час дня, все, кроме Надежды Сергеевны, собрались. А если она не приедет до отхода? Когда-то будет следующий пароход? Я-то не имею ничего против того, чтоб застрять здесь, отоспаться, а затем заняться литературным изучением Усть-Кута...
Но если появится малейшая возможность, надо уехать - работа не ждет.
Приехала, наконец, измученная Надежда Сергеевна, но тоже не жалуется. Ехать, ехать дальше...
Мы "атакуем" Уть-Кут, добиваясь, где б пообедать, как бы утолить жажду. Столовых здесь 2 или 3 на тысячи ожидающих отправки людей. Они, как саранча, забивают все входы и выходы, уничтожают все, что можно съесть. И все же обедаем, простояв в очереди в столовой, что подальше и меньше заметна.
В каком-то клубе полусонное собрание, с заднего двора поят теплым и скверным квасом. Очередь... Выпили.
Уйти нельзя: надо не прозевать билеты и пароход. Блужданье по территории пристани. Сесть негде - в речном вокзале все забито подолгу живущим людом. На втором этаже нахожу скамейку на террасе, случайно, на минуту освободившуюся. Садимся все. Я мгновенно засыпаю. Сплю полчаса. К дебаркадеру подошел пароход. Последняя двухчасовая атака на билеты. Начальник дебаркадера ставит меня, с помощью стрелка, к кассе, но кассир забыл книжку классных билетов у себя "на квартире" и не может продать, пока не пропустит всю очередь и не закроет кассу. Началась посадка. Перед сходнями - тысячная толпа с вещами. Стрелки тщетно пытаются сдержать напор получивших билеты, оттесняют их все выше и выше. Сходни грозят рухнуть. Пассажиры лезут уже прямо по воде, как крысы. По живот в воде протаскивают пожитки наиболее ловкие. Все это - лавою на дебаркадер, на пароход.