Перед тобой земля

Лукницкая Вера

3.03.1925

Я спросил, как относится к стихотворению Мандельштама "Мороженно!". Ответила: "Терпеть не могу! У Осипа есть несколько таких невозможных стихотворений".

Не любит еще стихотворение о галльском петухе и гербах всех стран (Из Tristia2).

""Золотистого меду струя" - прекрасное стихотворение".

20.03.1925

АА. "Осип очень нежно к Вам относится. Очень. Он заговорил со мной о Вас - хотел нащупать почву, как я к Вам отношусь. Я расхваливала Вашу работу... о Вас говорила, восхищаясь, говорила, что работа ведется исключительно...

Мандельштам хочет, что Вы стали нашим общим биографом... Конечно, иногда Вам придется

говорить и не только о Николае Степановиче - просто для освещения эпохи... Но не будьте нашим общим биографом!.. Конечно, попутно у Вас могут быть всякие статьи... Но это другое дело..."

8.07.1926

Говорила о статье Мандельштама "Жак родился и умер": "Прекрасная статья, дышит благородством". АА говорила, что не может понять в Осипе одной характерной черты: статья по благородности превосходна, но в ней Мандельштам восстает прежде всего на самого же себя, на то, что он сам делал, и больше всех. То же с ним было, когда он восстал на себя же, защищая чистоту русского языка от всяких вторжений других слов, восстал на свою же теорию, идею об итальянских звуках и словах в русском языке (его стихотворение "Итальянские арфы"). "Трудно будет его биографу разобраться во всем этом, если он не будет знать этого его свойства - с чистейшим благородством восстать на то, чем он сам занимался, или что было его идеей".

6.11.1927

После ухода Мандельштамов АА говорила со мной и сделала характеристику их отношений. Мандельштам не любит АА. Не любит ее стихов. Об этом он говорит всегда и всюду, и об этом он написал в статье в журнале "Искусство" (кажется, так, тот журнал, который он взял у Пунина). Но Мандельштам превосходно знает, что АА считает его прекрасным, одним из лучших, если не лучшим современным поэтом, и знает, что она всегда и везде, всем говорит об этом.

...Чтобы переписать эту статью из журнала для включения в сборник своих статей, который Мандельштам собирался издавать, было, конечно, не очень тактично брать ее именно у Пунина.

10.12.1927

В "Tristia" Мандельштама АА посвящено:

1. В стихотворении "Твое чудесное произношение" (2-я строфа, последняя строка "Я тоже на земле живу"). Фраза эта была сказана АА в разговоре с Мандельштамом, и он ее вставил в стихотворение.

2. Стихотворение "В тот вечер не гудел стрельчатый лес органа". АА была на концерте в консерватории вместе с Мандельштамом, слушали Шуберта.

3. В стихотворении "Что поют часы-кузнечик" 1-я строфа.

Это все говорил Мандельштам.

АА ставит резкую грань между одержимым "священным безумием" Мандельштамом и Ходасевичем, желчность и болезненность которого повлияли и на его психику.

11.06.1927

Замятин вообще никогда - не было такого случая - не замечает за АА никаких литературных заслуг. Он совершенно игнорирует ее как поэта. Ничего в этом нет удивительного: Замятин не знает поэтов, никогда их не читал, не знает Пушкина. Эта большая узость в нем есть... Замятин считает, что если АА "когда-то писала какие-то там стишки" - то разве это настоящее, писательское? Ведь она же не печатается в "Круге", в Госиздате и т. д. Разве можно принимать ее всерьез?

АА не помнит, чтобы у нее когда-нибудь был с Замятиным разговор на серьезную литературную тему. Замятин относится к АА поэтому с каким-то поразительным мужским и литературным высокомерием... Разговоры на серьезные литературные темы, иногда начатые АА, всегда прекращались сразу же, при этом у АА появлялось убеждение, что Замятин в затронутом вопросе несведущ, а у Замятина, что тема скучна и неинтересна.

Несмотря на это, она Замятина любит за честность,

прямоту и многие качества и очень близко дружит с его женой...

28.03.1925

О Тютчеве, Анненском, Фете. АА очень любит И. Анненского.

Я: "Какую симпатию возбуждает каждое слово Анненского!" АА: "Немногим поэтам дано каждым словом возбуждать симпатии". Я: "Фет, например, не возбуждает симпатии". АА: "Никакой, совершенно". Я: "Вот Тютчев возбуждает... И посмотрите-ка, это оправдано биографией". АА соглашается: "Тютчев больше Анненского, больше как поэт...
– произносит это, но любит больше Анненского.
– Но подумайте при всем этом, как Анненский исполнял все правила общежития. Все, как будто бы он для этого был создан... Когда (моего брата?) перевели из Севастопольской гимназии в Царское Село, у него должна была быть переэкзаменовка. Тогда папа поехал к Иннокентию Федоровичу думал, что он поможет устроить так, чтобы не было переэкзаменовки, и Иннокентий Федорович через несколько дней отдал папе визит... Подумайте!"

6.11.1927

1902 или 1903 г. Анненский читал в университете доклад о К. Бальмонте. Доклад этот был крайне неудачен. Старые университетские профессора тогда еще не приняли модерниста Бальмонта. Анненский был разруган ими до последнего предела. Тем более что доклад Анненского мог быть уязвим по своим формальным качествам. АА помнит, как к ним, в Царское Село, пришел с этого доклада крайне возбужденный С. В. Штейн и рассказал о неудаче Анненского.

Рассказывая мне этот случай, АА добавила, что это одно из самых ранних ее "литературных впечатлений".

Потом сказала, что читала в "Фамире-кифарэд" то место, где Анненский говорит: "И сладость неудачи". Она всегда почему-то сопоставляет этот случай с его докладом в университете.

12.01.1925

По поводу дурных отзывов М. Лозинского о Л. Рейснер. АА: "Меня удивило, как Лозинский прошлый раз говорил о Рейснер..." Я: "А вы знаете, какова она на самом деле?" АА: "Нет, я ничего не знаю. Знаю, что она писала стихи, совершенно безвкусные. Но она все-таки была настолько умна, что бросила писать их".

3.03.1925

О стихах Ходасевича отзывается очень сдержанно. Когда я спросил в упор: "Любите?" - ответила принужденно: "Есть хорошие стихи, но все это какое-то деланное, неоправданное..."

6.12.1925

...Говорили о работе1. ...Разговор прерывался минутами молчания, когда мы смотрели на красные угли, когда по очереди мешали их, когда думали, думали. "В вазах было томленье умирающих лилий..." "Это стихотворение об Анненском, - сказала АА и стала мне доказывать и доказала. Потом говорили о биографии Николая Степановича - о том, что мне надо учесть все масштабы. АА сказала, что, по ее мнению, для биографии Николая Степановича нужно самое большее 20 точных дат... "Как вы думаете?" И АА спросила меня, на какое место я поставил бы Гумилева в историко-литературном плане. Между какими величинами? Я ответил, подумав: "Баратынский значительнее его". АА наклонила голову и ответила утвердительно. Я продолжал: "Языков?.. меньше". "А Дельвиг?" - спросила АА. Я не смог ответить на этот вопрос, и АА заговорила о применительном к Дельвигу масштабе биографии... "Сколько точных дат для биографии Дельвига нам нужно? Дат 10 - не больше..." Я стал спорить, что больше и что больше надо и для Николая Степановича: надо дату свадьбы, дату рождения Левы... АА посмотрела на меня в упор и промолвила: "Я не знаю, когда Пушкин женился... И вы не знаете!.." И добавила, что не знает также и точной даты, когда у Пушкина родились дети...