Перед выбором
Шрифт:
...Разговор не надо было подталкивать, слова рождались сами собой, воплощая в себе ожившие воспоминания. "А помнишь, Сергей, как мы - я, ты и Иринка Азарова - "исправили" киберассистента, да так, что он замолчал навеки и больше не задавал бесконечных вопросов? Кстати, где теперь Иринка? Замужем? Трое детей? Да что ты! Инженер-строитель... На Марсе? Ну да, как же, помню, ее всегда тянуло куда-то вдаль... Вот-вот, за облака... А как Джон Коул? Ты что, не помнишь маленького Джо? Да нет, не Апстайна, тот теперь в Управлении аварийной службы околоземного сектора. Коул, такой рыжий, щупленький. Ну помнишь, он еще однажды подбивал нас бежать на Венеру? Угнать в Нью-Сити космолет - и видали нас!" - "А-а! Вспомнил! Так он в Акватауне, в лаборатории при океанских рудниках. Ничего себе "маленький щупленький"! Здоров как слон! Кстати, Клемент тоже в море. А помнишь, как мы учили его плавать?
– "А как Жан? Помнишь, бредил животными? Дом у него вечно кишел кошками да птицами. Он их все старался подружить, а глупые кошки никак не могли понять, что друзей есть нельзя. Работает в заповеднике? Как он страдал из-за Эльки, Элизабет, помнишь? Недавно видел я ее выступление. Предлагает превратить центр Венеции в музей, как в Ленинграде. Как я мог видеть? А ты думаешь, у меня на "Парусе" нет телеэкранов? Зря думаешь. Смотрю передачи с Земли, Луны и Марса. Да, конечно, не всегда, но частенько... За Поясом хуже, само собой. Ну и времени свободного не так уж много. Стараюсь не отстать... Тут сегодня попал впросак: забыл, что волков в заповедники упекли... Помнишь, Викторино в седьмом классе заявил на уроке: в наших лесах водятся зебры. Ох и посмеялись мы тогда! А Викторино стоит на своем: видел собственными глазами. А потом многие ее видели... Постой, Серега, да ведь ты эту зебру и соорудил!" - "Ну да, выкрасил распылителем обыкновенную лошадь! Нашего смирного Мальчика. Помнишь, как мы учились ездить верхом? Вскарабкивались на терпеливого Мальчика и тряслись по дороге, уцепившись за гриву. А помнишь, как Франц Гоффман свалился? Все говорил потом, что у него правая нога тяжелее левой, вот и перевесила".
– "Да, правая у него была ударная... Лучший центрфорвард школы. Он сейчас на космической верфи. Строит "Звездный фрегат".
– "А Таня на станции наблюдения у Солнца".
– "Никак, поженились?" - "Конечно, чудак, давным-давно".
– "Дела-а!" - "А сам-то подумываешь об этом?" - "Да нет пока. Привык как-то один".
– "А Вия? У вас же, кажется, что-то было? По крайней мере, тюльпаны, исчезавшие по ночам со школьной клумбы, и тюльпаны в руках Вии наутро были похожи как капли воды".
– "А-а, пустяки, школьный роман. Она теперь в Женеве, в лаборатории. Бьются над антигравитацией... А где твоя Дона?" - "Уехала с сыном к своей маме в Капошвар. У него ведь сейчас каникулы".
– "Я знаю..."
Они сидели в креслах в рабочем кабинете Сергея и говорили, говорили, говорили... 3а прозрачными изнутри стенами уже начали вырисовываться из темноты контуры деревьев и кустов, небо светлело. Наступало утро.
Киб на тоненьких паучьих ножках бесшумно убрал со столика бокалы с недопитым легким вином и через минуту принес вазу с огромными красными яблоками.
– Извини, Сергей, что не дал тебе поспать сегодня, - сказал Ральф, поднеся к лицу яблоко и с удовольствием вдохнув его аромат.
– Да ты что!
– Сергей взмахнул рукой.
– Не свихнулся ль, часом, в своей космической коробке? Столько лет не виделись, а он извиняется. Точно, спятил!
– Ладно, Серега, больше не буду.
Ральф встал и подошел к откидному столу у стены, заваленному тонкими листами чертежей. Рядом поблескивал кнопками небольшой ящик вычислителя с пепельным экраном.
– Работаешь?- Ральф ткнул яблоком в сторону чертежей.
– Или просто для себя?
Сергей встал рядом с Ральфом, положив ему руку на плечо.
– Рассчитываю кое-что. Как сделать так, чтобы техники-смотрители были не нужны.
– То есть?
– Ральф изумленно поднял брови.
– Рубишь сук, на котором сидишь?
– А ты разве не делаешь то же самое?
– засмеялся Сергей.
– Ведь чем
больше исследована Солнечная, тем меньше для тебя работы, не так ли?
Ральф побледнел. Сергей внимательно взглянул на него, хотел что-то
сказать.
– Ну-ну, объясни, - опередил его Ральф.
Сергей откинул со лба темные волосы и присел на край стола, сдвинув в сторону чертежи.
– Понимаешь, я обслуживаю один из заводских цехов. Слежу за тем, чтобы не возникало никаких неполадок на моем участке автоматического производственного цикла. Вернее, следят кибы, а я контролирую их. Проверяю их исправность. А сейчас мы, техники-смотрители
– Производство без всякого вмешательства человека?
– Ральф склонился над чертежами и довольно долго их изучал.
– Да, это будет похлеще схем моих навигационных кибов. А ты что же, выходит, останешься без работы?
– Ну, это вряд ли. В нашем мире место для бывшего техника-смотрителя всегда найдется.
– Тем более, для изобретателя.
Ральф видел лицо Сергея в профиль, видел его прямой нос, лоб с вновь
упавшими на него волосами. Ох, молодец ты, Серега! Твоя голова всегда
была набита различными техническими идеями. И очень часто они
воплощались в жизнь. Ральф мог поклясться, что Сергей думает не
только о своих сверхнадежных кибах. Есть, конечно, и замыслы более грандиозные. Например, полная автоматизация производства в масштабе всей планеты. Или даже Солнечной...
Ральф спросил с улыбкой:
– Серега, скажи честно, ведь мечтаешь об этаком автоматизированном рае, а?
Сергей смущенно закашлялся. Ральф хлопнул его по плечу.
– Можешь не отвечать, все ясно.
Замолчал, а потом добавил медленно и тихо, словно про себя:
– Только оставь, пожалуйста, в своем Эдеме месте для меня. Не заменяй своим сверхумным и сверхнадежным кибом. Не надо.
Он отошел к противоположной стене и стал глядеть на светлеющее
небо. Сергей, зашуршав чертежами, соскочил со стола и остановился за его спиной. Несколько минут они молчали.
– Ральф, - тихо сказал Сергей.
– Может быть это дурацкий вопрос... Но что тебя привлекает там?
– Он выделил слово "там" .
– Разве там есть утро? Есть что-нибудь, кроме пустоты?
Ральф ничего не ответил. Заложил руки за спину, прошелся по комнате. Сел в кресло, задумчиво провел пальцем по вазе. Сергей смотрел на него.
– Да, Сережа, - наконец отозвался Ральф.
– Там нет ни утра, ни вечера. Там темно... И эвезды. Над головой, под ногами, вокруг... Очень много звезд. Там тихо... И красиво. Висишь в пустоте, в центре мира, а вокруг звезды... Я родился в космосе, Сережа. На астероиде, на космической станции. Там работали мои родители. Они и погибли там, когда мне было десять лет, ты знаешь... Мое самое раннее детское воспоминание - звездная пустота за куполом станции. Космос стал частью меня самого, отнять его все равно что отнять руку или ногу... А насчет того, что там нет всего этого... Что ж, тем приятнее возвращение. Ты, Сергей, бьешься над своими кибами и счастлив. А я стараюсь понять космос... Солнечная - наш дом и надо сделать так, чтобы жильцы этого дома не опасались никаких неожиданностей. Скажешь, громкие слова? Нет, просто такова наша профессия. Исследовать все закоулки, все темные уголки...
– А дальше?
– внезапно быстро спросил Сергей, глядя, не отрываясь, в лицо Ральфу.
Ральф вздрогнул и чуть не столкнул локтем вазу со столика.
– Дальше?..
– растерянно проговорил он, словно застигнутый врасплох.
Он встал с кресла и, не глядя на Сергея, подошел к стенному шкафу, в котором плотными разноцветными рядами стояли книги.
– Дальше...
– повторил он, как будто прислушиваясь к себе.
– Послушай, Сережа, я и не знал, что ты библиофил!
Он обернулся к неподвижно стоящему посреди комнаты Сергею и с оживлением продолжал:
– Перед последним полетом я был в Варшаве у одного...
– Ральф!
– перебил его Сергей.
– Может быть это и не мое дело и ты можешь не отвечать... Но мне почему-то кажется, что ты хочешь лететь к звездам, очень хочешь. Не к Урану, не к Плутону, а к звездам.
Ральф прислонился спиной к стене, закрыл глаза.
"Да, Сережа, я хочу полететь к звездам. Вероятно, это написано на
моей физиономии. Конечно, в Солнечной мне хватит дел на всю жизнь. И неожиданностей здесь полным-полно. И я люблю свою работу, и знаю, что она очень нужна. Но меня тянет еще дальше, за орбиты этих планет с именами древних богов, намного дальше. К звездам. Я мчусь над оранжевыми и серо-белыми полосами Юпитера, я бросаю зонды в глубины его атмосферы и уверен, что ничего сверхнеобычного они не сообщат. Я петляю в Поясе и знаю, что все эти глыбы известны и занесены в земные каталоги, и их орбиты рассчитаны на сотни лет вперед. Я люблю свою работу... Но в Солнечной мне тесно. И не исключено, Сережа, что твои сверхмудрые кибы скоро смогут заменить меня здесь. Все основное известно, начинается время уточнений, мелких дополнений, непринципиальных поправок. Твои кибы, Сережа, ну пусть не твои, а каких-то других людей, отлично справятся со всем этим. Что я могу поделать, если меня тянет к звездам? Эта тяга сильнее меня..."