Перед вызовами времени. Циклы модернизации и кризисы в Аргентине
Шрифт:
♦ сокращение государственных расходов, в частности путем увольнения 400 тыс. госслужащих и сокращения программ социальной помощи; другими словами, дальнейшее «затягивание поясов» (на профессиональном сленге МВФ – формирование «реалистичного» бюджета);
♦ отмена только что введенного налога на экспорт углеводородов;
♦ прекращение выпуска провинциальных бондов (долговых обязательств отдельных провинций);
♦ проведение налоговой реформы с целью увеличения фискальных поступлений в государственную казну;
♦ восстановление нормального функционирования банковской системы, в частности отказ от «загончика»;
♦ одинаковое отношение к кредиторам: международным финансовым институтам и частным держателям аргентинских ценных бумаг (явная попытка торпедировать тактику Буэнос-Айреса, направленную на раскол единого фронта кредиторов)341.
В принципе правительство Э. Дуальде не оспаривало резонности ключевых требований Фонда, но указывало на невозможность их выполнения в полном объеме «здесь и сейчас», поскольку это могло привести ситуацию в стране к состоянию абсолютной неуправляемости. В результате в отношениях с МВФ основные усилия Буэнос-Айрес направил на постепенное сближение позиций на базе последовательной стабилизации положения в Аргентине. При этом главным для правительства Э. Дуальде, а затем его приемника Н. Киршнера было добиться отсрочки платежей по долгам международным банкам и финансовым организациям [50] и разблокировки кредитных линий, так как без внешнего финансирования стране было крайне сложно выполнять свои обязательства и в конечном счете выйти на траекторию поступательного развития.
Успехом аргентинской дипломатии
Между тем в самом Фонде обозначилось расхождение во мнениях. Накануне Рождества 2002 г. «железная леди» Э. Крюгер заявила: «Для соглашения с Аргентиной все еще отсутствуют необходимые условия», что вызвало возражения членов Совета директоров, которые настаивали на скорейшем подписании соглашения342. Нужно отдать должное аргентинской стороне: администрация Э. Дуальде воспользовалась ситуацией, и 16 января 2003 г. Р. Лаванья подписал соглашение с МВФ, за которое Буэнос-Айрес боролся 11 месяцев. Соглашение имело принципиальное значение. Во-первых, это означало урегулирование отношений не только с Фондом, но и с другими финансовыми организациями: Всемирным банком и Межамериканским банком развития. Тем самым достигалась тактическая цель разбить единый фронт кредиторов. Во-вторых, в чисто техническом плане Аргентина обретала крайне необходимую ей финансовую передышку, поскольку получала согласованную отсрочку платежей по долгам МВФ, ВБ и МАБР на общую сумму свыше 16 млрд дол.343
Усилия аргентинского правительства и всего общества в 2002–2004 гг. позволили остановить уже превратившееся в доминанту национального развития сползание страны в экономическую пропасть, сдержать процесс дальнейшего разрушения хозяйственной и политической жизни государства. Но беспрецедентная глубина падения обусловила чрезвычайно болезненный сценарий выхода из кризиса, потребовала значительных жертв и нестандартных решений. Работа по восстановлению нарушенных механизмов общественного воспроизводства властно диктовала необходимость национальной консолидации и вывода населения из состояния политического отчаяния.
Социальное положение и проблема бедности
При всей сложности и многогранности экономических задач восстановительного периода самым драматичным для Аргентины стал социальный шок, потрясший всю нацию. Вполне можно констатировать, что именно протестный общественный взрыв в декабре 2001 г. покончил (по крайней мере, на время) с неолиберальным экспериментом и вынудил местный правящий класс приступить к реформированию рыночных реформ 1990-х годов [51] .
В период 1998–2002 гг. произошло максимальное за всю аргентинскую историю ухудшение определяющих социальных показателей: индексов безработицы и бедности (см. рис. 8.1). Как видим, более половины населения страны оказалось за чертой бедности, а работу потерял каждый четвертый экономически активный аргентинец.
Рис. 8.1. Основные параметры социального кризиса (в %)
Источник. Dos siglos de economia argentina (1810.2004). P. 466; Argentina Macroeconomic Databook, осtubre 2008. www.ecometrica.com.ar
Приведем ряд данных, характеризующих динамику роста числа и положение «новых бедных». В период с октября 2001 г. по октябрь 2002 г. количество граждан, живших (по принятым критериям) в условиях бедности и нищеты, возросло на 7,3 млн чел., т. е. в среднем увеличивалось на 600 тыс. в месяц. Одновременно произошло резкое акцентирование дифференциации доходов. Этот процесс зародился еще в середине 70-х годов XX в., но особенно ускорился в ходе неолиберальных реформ, а затем кризисных потрясений начала нового века. Если в 1974 г. на долю 10 % самого необеспеченного населения приходилось 2,3 % валового национального дохода, то в 2002 г. этот показатель снизился более чем вдвое и составил 1,1 %. В то же время доля 10 % наиболее состоятельных граждан возросла с 28,2 до 37,6 %. Таким образом, разрыв между этими группами, даже по официальным данным, составил порядка 35 раз, а на самом деле был еще больше, так как хорошо известны десятки способов богатой части населения скрывать истинные масштабы доходов. Как бы подтверждая это, министр внутренних дел в правительстве Н. Киршнера Анибаль Фернандес указал, что соотношение между доходами 10 % самых богатых и 10 % самых бедных как минимум составляло 40:1344.
Чрезвычайные экономические обстоятельства, в которых в период рецессии, а затем кризиса оказалась значительная часть аргентинского общества, и неспособность властных структур решить их материальные проблемы заставили миллионы обездоленных аргентинцев изыскивать любые способы самосохранения. В частности, приспособление населения к жесткому режиму выживания в условиях кризиса проявилось в резком увеличении числа так называемых «картонерос» — собирателей картона и бумаги (выражаясь нашим языком – макулатуры), которые десятками тысяч ежедневно приезжали в столицу из бедных районов Большого Буэнос-Айреса и вели «раскопки» в грудах городского мусора, выбирая то, что можно продать на утилизацию. Причем в числе «картонерос» все чаще встречались представители среднего класса.
Изменения в условиях жизни большинства аргентинцев обусловили быстрое распространение и такого феномена, как движение пикетчиков («пикетерос»). Следует заметить, что пикеты как форма социального протеста известны в Аргентине с начала XX в. Тогда их организаторами выступали анархисты и социалисты, превратившие пикетирование в одну из популярных форм борьбы рабочего класса. Современный этап развития борьбы «пикетерос» берет начало в июне 1996 г., когда сотни уволенных рабочих нефтяной компании ЯПФ заблокировали национальную автостраду № 22, протестуя против закрытия их предприятия. В последующие годы практика пикетирования (причем не только дорог, но и промышленных предприятий, банков, магазинов, общественных и государственных учреждений) нарастала, как снежный ком: в 1998 г. – 51 пикет, в 1999 г. – 252, в 2000 г. – 514, в 2001 г. – 1383, в 2002 г. – 1609 пикетов. В июле 2001 г. прошла Первая национальная ассамблея пикетчиков , продемонстрировавшая их стремление к координации действии в масштабах страны. «Пикетерос» превратились в реальную общественную силу, выставлявшую условия государственной власти и нередко добивавшуюся удовлетворения своих требований.
Правительства Э. Дуальде и Н. Киршнера долгое время не располагали достаточными возможностями для решительного подавления «пикетерос», даже когда имели место очевидные нарушения закона и происходили кровавые столкновения с силами правопорядка. Розовый дом предпочитал занимать выжидательную позицию, не отказываясь от контактов с лидерами пикетчиков и явно рассчитывая, что постепенное улучшение экономического положения снизит накал страстей и движение «пикетерос» пойдет на убыль. Неудивительно, что такая позиция властей являлась объектом критики как со стороны значительной
Еще одно неординарное общественное явление (хорошо, впрочем, известное россиянам), получившее распространение в Аргентине в годы кризиса, – бартер, т. е. натуральный обмен. В начале текущего столетия аргентинская экономика вошла в состояние, которое в науке называют «ригидным». Это означает сочетание низкого платежеспособного спроса с высокими производственными издержками, следствием чего становится сокращение прямых денежных продаж и возникает необходимость применения специальных форм неденежных расчетов. Не имея наличных денег, тысячи аргентинцев в различных районах страны объединились в своего рода «супермаркеты бедных», где происходил прямой обмен одних товаров или услуг на другие. Впервые подобный «шопинг» появился в 1995 г. в одном из районов Большого Буэнос-Айреса, но «расцвет» бартера пришелся на 2001–2002 гг. К августу 2002 г. эта практика охватила до 6 млн человек, которые осуществляли свои обменные операции в 8 тыс. «бартерных клубов», разбросанных по всей стране345.
Некоторая часть доведенных кризисом до отчаяния людей прибегла к такому экстраординарному методу, как захват предприятий с целью не допустить их остановки. По состоянию на 2004 г. в Аргентине имелось порядка 200 контролируемых трудящимися компаний, чьи хозяева либо объявили себя банкротами, либо просто покинули свою собственность. Рабочие и служащие этих фирм отказались прекратить производство и взяли управление в свои руки. Вновь зазвучали уже почти забытые за время неолиберальных реформ слова: солидарность, самоуправление, социальная ответственность. В числе предприятий, занятых рабочими, были металлургические заводы и текстильные фабрики, типографии и транспортные фирмы, гостиницы и рестораны. В ряде случаев речь шла о сравнительно крупных производствах, известных всей стране. Например, «Аврора Грюндиг» (электроника), «Брукман» (одежда и текстиль), «Санон» (керамическая плитка)346.
Отмеченные явления – это были своего рода «резервы выживания» аргентинцев в условиях острейшего кризиса. Они носили вынужденный и в принципе нездоровый характер, поскольку обращение к ним шло вразрез с общепринятыми нормами социально-экономического и политического развития, провоцировали напряженность и нередко вели к прямым столкновениям различных общественных сил. В этом противоречивость ситуации. С одной стороны, захват предприятий их работниками, движение «пикетерос», распространение бартерных операций, рост числа «картонерос» и т. д. выполняли роль амортизатора кризисных трудностей , с другой – вызывали очевидные негативные последствия для настоящего и будущего страны, вели к ее маргинализации и отбрасывали в прошлое. К тому же потенциал такого рода амортизаторов всегда весьма ограничен. Например, невозможно было бесконечно наращивать количество «картонерос» или перегородить пикетами все дороги страны.
Вместе с тем ряд инициатив «снизу» нес существенный положительный заряд. Так, массовые протесты в декабре 2001 г. породили новую для Аргентины структуру социальной мобилизации: народные ассамблеи. Вначале это был чисто столичный феномен, но очень быстро он «получил прописку» и в других городах и провинциях: Кордове, Санта-Фе, Рио-Негро, Неукене, Сан-Хуане, Ла-Пампе, Энтре-Риос. Всего к началу 2003 г. в стране насчитывалось 272 ассамблеи, которые взяли в свои руки решение самых разнообразных проблем, затрагивающих насущные интересы граждан: материальная и моральная поддержка безработных, организация специальных столовых для малоимущих, общественный контроль за формированием муниципальных бюджетов и расходованием средств и т. д. Деятельность ассамблей привлекла к себе широкое внимание общественности и средств массовой информации как одна из форм «прямой демократии», отразившей стремление простых аргентинцев тем или иным путем компенсировать неспособность власти если не парализовать, то хотя бы смягчить негативные процессы, развивавшиеся в Аргентине в обстановке кризиса. При этом в консервативных кругах навязчиво указывали на потенциальные опасности, якобы исходившие от народных ассамблей. «Нужно иметь в виду, – писала, например, газета «Насьон», – что такого рода механизмы народных обсуждений таят угрозу, поскольку в силу своей природы могут перерасти в мрачную модель принятия решений наподобие (большевистских. – П.Я.) «советов», когда небольшая кучка идеологических активистов манипулировала лирически настроенным большинством»347.
Другие аналитики были настроены более оптимистично. Так, П. Бродер усмотрел в ассамблеях определенные элементы нового государственного устройства, новой демократии, идущей на смену дискредитировавшей себя политической системе. «Ни один из политиков последнего времени, – писал этот автор, – не мог и не может моментально мобилизовать такие массы населения, какие собирали народные ассамблеи»348. Все это справедливо, но верно и то, что рожденные в условиях глубокого массового разочарования в политиках и в политике ассамблеи сами стали ареной противоборства между теми, кто хотел сохранить эти организации в роли защитников конкретных интересов конкретных людей, и теми, кто пытался использовать их в борьбе за власть.
В таком сложном социальном контексте перед страной со всей остротой встала задача не только стабилизировать макроэкономическую ситуацию (что правительству Э. Дуальде в целом сделать удалось), но и «разрубить гордиев узел проблем» – окончательно переломить негативные тенденции, выйти из кризиса, обеспечить подъем общественного производства и на этой основе решить самые неотложные социальные вопросы, устранить возникшие уродливые явления. Ответ на вопрос: как это сделать? – стал предметом напряженных идейных дискуссий в аргентинском обществе, в первую очередь по проблемам экономической стратегии.Международное измерение аргентинского кризиса
Крах аргентинской неолиберальной модели по своим последствиям вышел за национальные рамки и оказал негативное воздействие на ситуацию в Латиноамериканском регионе, привнеся в нее дополнительные элементы неуверенности и неустойчивости. К счастью, «эффекта домино », которого опасались многие наблюдатели, не произошло. «Аргентинская кризисная инфекция оказалась нейтрализованной…» – отмечалось в мировой печати349. Но сама Аргентина была крайне заинтересована в политической солидарности и деловом сотрудничестве латиноамериканских государств на этапе экономического восстановления.
Актуальными задачами аргентинских властей были улучшение международного имиджа страны, серьезно пострадавшего в период кризиса, и такая организация иностранных контактов Буэнос-Айреса, которая могла помочь процессу национального экономического и политического возрождения. «Перестройка внешних связей, как в отношениях с международными финансовыми организациями, так и по дипломатическим каналам с основными государствами мира, стала одной из первых инициатив нового правительства», – писала в редакционной статье газета «Кларин»350.
Политически важно было в кратчайшие сроки добиться интернациональной поддержки нового курса Розового дома, прежде всего, со стороны латиноамериканских партнеров. Энергичные действия аргентинского МИДа (его работу возглавил видный деятель перонизма Карлос Рукауф) позволили уже в середине января 2002 г. на встрече министров иностранных дел стран – членов МЕРКОСУР четко сформулировать позицию, благоприятную для правительства Э. Дуальде. «Аргентина, – подчеркнула, в частности, представитель Чили Соледад Альвеар, – продемонстрировала свою способность выйти из политического кризиса конституционным путем»351. По этому поводу аргентинская печать писала, что «МЕРКОСУР прикрыл Дуальде политическим щитом»352. Поддержка южноамериканских соседей проявилась и на саммите МЕРКОСУР 18 февраля того же года, где положение в Аргентине стало главным пунктом повестки дня. Участники встречи выразили солидарность с усилиями правительства Э. Дуальде стабилизировать обстановку в стране и призвали международные финансовые организации «отнестись с пониманием» к возникшим в Аргентине проблемам. Благодаря конструктивной позиции бразильского президента Фернандо Энрике Кардозо на саммите удалось достичь договоренности о придании дополнительного импульса «забуксовавшим» в условиях кризиса интеграционным процессам на юге региона. Лидеры Аргентины и Бразилии сошлись в том, что одним из препятствий к росту внутрирегиональной торговли в последние годы был завышенный обменный курс аргентинской валюты и что выход из режима «конвертируемости» устранял данное препятствие353.