Перед закатом Земли (Мир-оранжерея)
Шрифт:
Выбравшись обратно на берег, они медленно двинулись вдоль океана, все время оглядываясь по сторонам, высматривая опасность и следы своих незадачливых спутников. С одной стороны от них расстилалась гладь океана, с другой поднимался крутой склон горы.
Следы людей живот-деревьев обнаружились довольно скоро.
– Они были здесь, – крикнул Грин, бросаясь к полосе зелени.
Разнообразные следы на песке и кучки кала отмечали, где прошли толстобрюхие рыболовы. Следы тянулись в одну сторону, хотя многие цепочки следов сворачивали туда и сюда, пересекаясь друг с другом; нередко попадались также и отпечатки рук, что означало, что рыболовы спотыкались друг о друга и падали,
Вытащив нож, Грин заговорил:
– Кто бы ты ни был, вылезай, пока я не вытащил тебя оттуда силой, – сказал он, глядя на кусты, произрастающие на песчаном пятачке, откуда им с трудом удавалось вытягивать питательные соки.
Стоны усилились, превратившись в надсадный и жалобный плач, в котором уже можно было разобрать отдельные слова.
– Это толстобрюхие! – воскликнула Яттмур. – Или один из них! Наверно, это один из раненных, так что не кричи на него и не пугай.
Глаза Яттмур уже привыкли к тени и, забравшись в кусты с жесткими листьями, она опустилась там на колени посреди травы-осоки.
Под кустами, прижавшись друг к другу, лежали четверо рыболовов, один из которых не переставал стонать. При виде неожиданно появившейся Яттмур ближайший к ней рыболов в испуге отпрянул, перекатившись на другой бок.
– Не бойся, я ничего тебе не сделаю, – проговорила Яттмур. – Вы ушли из лодки, мы потеряли вас и вот теперь ищем.
– Слишком поздно, потому что наши сердца разбиты от того, что вы не приходили прежде, – запричитал рыболов, и слезы покатились по его щекам. Одно из его плеч было покрыто подтеками засыхающей крови, вытекшей из длинных порезов причиненных материнским живот-деревом, но осмотрев рану, Яттмур убедилась, что порезы неглубокие.
– Хорошо, что мы нашли вас, – сказала она. – Теперь с вами ничего не случится. Вы можете подняться и вернуться в лодку.
От этих слов толстобрюхий рыболов разразился новыми жалобами; его товарищи присоединились к нему дружным хором, все вместе причитая в своем многословном малопонятном стиле.
– О, великие пастухи, вид ваш только приносит нам новые беды. Но мы так рады видеть вас вновь, хоть и знаем, что вы пришли с тем, чтобы убить нас, бедных беспомощных и милых толстобрюхих.
– Да, убить нас, и нам радостно то, что мы можем любить вас, хоть вы не любите нас, ибо мы лишь жалкая ничтожная грязь у ваших ног, а вы, жестокие убийцы, которые всегда жестоки к жалким и ничтожным.
– И вы убьете нас, хоть мы и так умираем! О, как мы любим вас храбрых, вы умнейшие бесхвостые герои!
– Прекратите свою глупую болтовню, – приказал Грин. – Мы не убийцы и никогда не хотели причинять вам боль, тем более убивать.
– Как умен ты, господин наш, когда притворяешься, что, отрезав наши излюбленные хвосты, ты не причинял нам боль! О, в лодке, когда водяной мир обратился вдруг сушей, мы думали, что ты и твоя нижняя госпожа умерли и вы больше не станете играть друг на дружке в игры, и в греющем наши души горе мы поднялись и ушли прочь своими ногами, потому что храп твой был слишком громким. И вот теперь ты снова поймал нас и теперь, когда ты не храпишь, мы знаем, что ты убьешь нас!
С размаху Грин влепил ближайшему рыболову пощечину,
– Замолчите, вы, пустоголовые болтуны! Если вы будете слушаться нас, мы не причиним вам боль. А теперь поднимитесь на ноги и скажите нам, где скрываются остальные ваши соплеменники?
Слова его приказа вызвали лишь только новые приступ стенаний и жалоб.
– О, пастух, ты же видишь, как мы страдаем теперь и умираем от смерти, которая приходит ко всем зеленым и кровяным тварям, и ты говоришь нам подняться, потому что, стоя на ногах, мы тут же умрем в муках от смерти, для того, чтобы как только мы упадем на землю, ты смог бы бить нас своими храбрыми ногами, чтобы души наши вышли все без остатка и мы бы умерли и не говорили больше ничего нашими добрыми ртами. О, великий пастух, мы падаем на землю от такой глупой затеи, хоть и без того уже лежим плашмя.
Приговаривая все это, рыболовы слепо тыкались в ноги Яттмур и Грина, стараясь поцеловать их ступни, и люди тщетно отступали от них, пытаясь избежать унизительных объятий.
– Эти толстобрюхие просто невозможно глупы, ведь их раны очень легкие, – заметила Яттмур, которая во время бесконечных жалоб и стенаний тщательно осмотрела тела рыболовов. – Несколько синяков и царапин и только, и ничего более опасного.
– Сейчас я их вылечу, – ответил на это Грин.
Одному из рыболовов удалось схватить его за колено; он с силой ударил толстобрюхого в мясистое лицо, после чего, уже не сдерживая в себе ярость и отвращение, схватил одного из толстобрюхих за ноги и вытащил его, кричащего и упирающегося, из-под кустов.
– Как восхитительно силен ты, о господин, – причитало существо, пытаясь одновременно поцеловать и укусить руку Грина. – Твои мускулы и твоя жестокость слишком велики для таких несчастных жалких щепок, как мы, кровь внутри которых течет уже плохо из-за того, что с нами стряслись, увы, и одни беды и другие беды!
– Я затолкаю твои зубы тебе в глотку, если ты сейчас же не замолчишь! – грозно пообещал Грин.
С помощью Яттмур ему удалось поставить трех остальных толстобрюхих рыболовов на ноги; как Яттмур и говорила, их раны были совершенно незначительны и ничего серьезного, кроме приступа неизбывной жалости к самим себе, с ними не случилось. Заставив рыболовов наконец замолчать, она спросила, куда подевались остальные их шестнадцать товарищей.
– О, прекрасные бесхвостые, пощадите нас четверых и убейте тех, которых больше, которых целых шестнадцать. Да будет тогда ваша жертва чудесной жертвой! Мы рады будем необычайной радостью сказать вам в какую сторону ушли наши шестнадцать быстрых и горестных собратьев, дабы вы пощадили нас и оставили жить и радоваться вашим крикам и жестокому битью, которому вы подвергаете наши нежные носы на наших милых нам лицах. Шестнадцать оставили нас лежать и умирать тут с миром, потом бежали в ту сторону, где вы конечно же поймаете их и с радостью убьете.
После чего один из рыболовов указал рукой вдоль берега.
– Оставайтесь здесь и сидите тихо, – приказал Грин. – Мы вернемся сюда за вами, как только разыщем остальных ваших собратьев. Не уходите отсюда никуда, иначе что-нибудь съест вас.
– Мы будем дожидаться вас в страхе, даже если смерть придет к нам первой.
– Смотрите, делайте так, как я сказал вам.
После этого Грин и Яттмур двинулись вдоль берега дальше. Вокруг царила тишина; даже океан, казалось, притих и лишь с бормотанием вяло лизал землю; постепенно в их душах снова поселился глубокий страх и беспокойство, словно бы они чувствовали, как миллионы глаз продолжают следить за ними.