Передовая начиналась в цехе

Овчинникова Людмила Игоревна

Война гремела на Дону. Мало сказать, что танкостроители трудились сверх всех человеческих сил. Работали сутками, месяцами не уходили с завода. В самой тяжелой обстановке не теряли самообладания. Работали не просто много. Самое важное — талантливо и смело решали технические вопросы, разрабатывали конструкции, принимали решения, которые и поныне удивляют специалистов своим техническим совершенством, точностью, оправданным риском. Таким время выковало сталинградский характер.

На одном заводе по существу разместилось несколько предприятий. Сталинградские танкостроители приняли часть ценного оборудования, эвакуированного из западных областей страны, приняли приехавших специалистов. Об этом вспоминал главный диспетчер Степан Константинович Умыскин, пришедший на завод в числе первых специалистов в 1930 году:

— Станки

в цехах стояли настолько плотно, что оставались лишь небольшие проходы для рабочих. Трудиться в этих условиях было очень тяжело. В цехах стоял такой лязг и грохот, что приходилось кричать друг другу буквально в ухо, голоса не слышно. Из-за скученности оборудования и людей в летние месяцы было непереносимо жарко. Тем более, что открывать окна по ночам было нельзя по правилам строжайшей светомаскировки. Оборудование ставили в бытовках, красных уголках. И все-таки помещений не хватало. Понятно: не было ни средств, ни материалов, ни сил для сооружения новых цехов. Тогда часть производства вынесли на заводской двор. Здесь под брезентом готовили танки к пробегу, устраняли отдельные дефекты. Так работали днем и ночью, в дождь и снег.

Выпуск каждого танка был четко расписан по часам. Мы точно знали о подготовке всех узлов. Знали, когда, скажем, поступят башня или мотор к такому-то танку. Следили за их продвижением. Отправить на фронт боевую машину раньше на сутки или хотя бы на несколько часов — такой была наша задача.

Мужество солдат тыла было в трудовом напряжении, творческом горении, высоком профессиональном мастерстве. По сравнению с довоенным уровнем производительность труда на СТЗ на одного работающего в четвертом квартале 1941 года возросла до 385 процентов [7] .

7

См.: Первенец советского тракторостроения, с. 131.

«Сталинградская правда» 21 июня 1942 года напечатала письмо стахановца СТЗ А. И. Медунова бойцу Южного фронта снайперу М. И. Суркову. Это письмо передает накал рабочих буден в дни вражеского нашествия. Рабочий СТЗ пишет на фронт о том, что его бригада отковывает коленчатый вал мотора. В предмайском соревновании кузнец Медунов достиг 480 процентов выработки, в мае производительность его труда поднялась до 640 процентов. В письме стахановец обещал на штамповке коленчатого вала дать 1000 процентов нормы.

На заводской доске Почета были имена наладчика В. В. Белова, штамповщика Е. К. Алябьева, резчика И. Я. Грачева, грузчика М. В. Барсукова, кузнеца В. В. Лихачева, токаря Н. Н. Бахалдина, водителя М. И. Исаева и других [8] .

Тревога за судьбу Отечества рождала небывалую трудовую энергию. А. М. Нижегородов в то время работал секретарем партийной организации сталефасонного цеха. Он пришел на Сталинградский тракторный завод в начале тридцатых годов. Молодой специалист участвовал в проектировании конвейерного производства, а затем в его освоении. Работал мастером, старшим мастером. В дни войны возглавлял партийную организацию одного из крупнейших цехов завода. Александр Михайлович вспоминал:

8

Первенец советского тракторостроения, с, 122.

— На завод приезжали с фронта танкисты за новыми машинами. Мы просили их выступить перед рабочими, рассказать о положении на переднем крае. Свои выступления они обычно заканчивали словами: «Дайте нам боевую технику! Дайте как можно больше! Мы будем защищать Сталинград, не щадя жизни!» Помню такой случай. Лейтенант выступал перед рабочими во дворике около цеха, и вдруг над нами завязался воздушный бой. Несколько немецких машин гонялись за нашим самолетом. Советский летчик делал отчаянные виражи, бросал машину вверх и вниз. Но она, это было видно, уступала немецким в скорости. Гитлеровцы подбили наш самолет. Это была тяжелая картина. Самолет камнем падал вниз. Каждый, видевший этот бой, проникся еще большим чувством тревоги за судьбы страны. Все понимали — надвигается огромная опасность. Надо еще самоотверженнее работать, давать больше боевой техники, чтобы было чем защищаться.

Трудовая

смена требовала солдатского напряжения. Рабочим, выполнявшим ответственное задание, в цехе вручались «Боевые задания». На специальных листках указывалось, сколько деталей нужно выдать за смену. Лучшие бригады назывались фронтовыми. В нашем цехе, как и в других, были рабочие, которые выполняли по три-четыре нормы. Более 80 процентов рабочих нашего цеха стали стахановцами. Трудовой подвиг начинался с понимания своей личной ответственности за судьбу страны…

Сохранились фотографии и кинокадры того времени: на заводском дворе рабочие торжественно провожают на фронт танковую колонну. Среди тех, кто получил новую машину, был и воин, бывший токарь Ижорского завода И. И. Бобуркин. Он сражался под Сталинградом, впоследствии участвовал в боях на других фронтах. После войны Бобуркин вернулся на свой завод. Мы встретились с ним в Ленинграде. Иван Иванович впервые увидел Сталинградский тракторный летом 1942 года. К тому времени он уже побывал в боях. Его впечатления о заводе в те грозовые дни также представляют собой историческое свидетельство:

— В Сталинград я попал после тяжелого ранения. Выписавшись из госпиталя, был направлен на переподготовку. Меня зачислили в подразделение, где осваивались «Т-34». Мы не только обучались, но и работали. Все танкисты были распределены по цехам. Меня определили по моей основной специальности— токарем. Рабочих в цехе не хватало. Приходилось работать на трех станках. Делал детали для ходовой части танка. На всю жизнь запомнилась обстановка в цехе. С тех пор, как ушел на фронт, я не был в заводском коллективе, и, помню меня поразило, какими молчаливыми и сосредоточенными были рабочие. Невольно вспоминал, какая оживленная, кипучая атмосфера была у нас в цехе на Ижорском заводе, где я работал, окончив ФЗО. Теперь я видел, как посуровели, изменились люди. Чувствовалось, что у каждого на душе тяжкая забота и тревога. В цехе на операциях, которые всегда считались мужскими, теперь были заняты женщины и подростки. Работали очень напряженно. Старались, чтобы ни одна минута не пропала даром. Никто не жаловался на усталость, хотя лица людей буквально почернели от тяжелого труда да и от скудного питания. Нам, физически закаленным танкистам, и то бывало невмоготу. Каково же приходилось им… Что запомнилось особенно, так это удивительная отзывчивость тракторозаводцев. Мы знали, что многие из них приняли в свои дома и квартиры семьи эвакуированных рабочих, их жен и матерей, детей, заботились о них. Видели мы не передаваемую словами сердечность и внимание к себе, фронтовикам. Стоит у станка рабочий, хмурый, озабоченный, а когда обратишься к нему, удивительной теплотой и готовностью помочь тебе засветятся его глаза.

В цехе жили дружно, делились последним, помогали друг другу. А главное — работали по-фронтовому. Смотрели мы на рабочих и хотелось сказать им: «Родные! Вы здесь, в цехе, а мы на фронте — вместе будем воевать с проклятыми фашистами. Вместе и одолеем врага».

Танкисты нашего экипажа помогали собирать машину, на которой мы вскоре пошли в бой. Вместе с рабочими водили ее на полигон. Испытывали в степи, недалеко от завода.

Помню, мне показалось, что мотор действует с натугой. Вернулись на завод и устранили дефекты. На сборке своих боевых машин трудились и другие танковые экипажи. Нас провожали отсюда торжественно. Выступали на митинге и рабочие, и танкисты. Мы дали клятву стоять насмерть у стен Сталинграда…

Героическим трудом коллектив СТЗ в самый короткий срок освоил конвейерное производство танков. Инженеры, техники, рабочие наладили выпуск сотен новых деталей, были найдены заменители многим дефицитным материалам, усовершенствованы десятки технологических процессов.

Родина высоко оценила труд сталинградских танкостроителей. В феврале 1942 года ордена Ленина тракторный завод имени Ф. Э. Дзержинского был награжден орденом Трудового Красного Знамени. 247 работников предприятия получили высокие правительственные награды. Мастер А. Бондарев, начальник цеха Л. Е. Макоед, заместитель наркома А. А. Горегляд были удостоены ордена Ленина [9] .

9

См.: Первенец советского тракторостроения, с. 132.