Передовая начиналась в цехе

Овчинникова Людмила Игоревна

Героический труд краснооктябрьцев обеспечил высокую производительность: с начала войны одна треть всех плавок на заводе были скоростными. К январю 1942 года завод не только выполнил напряженную программу военного времени, но и дал сверх плана 2415 тонн стали [12] .

Фронт требовал, и металлурги осваивали выпуск боевой техники. И. А. Гудков был в то время начальником цеха водонефтеснабжения. Сын крестьянина Тамбовской губернии, он начал учебу в церковноприходской школе. Советская власть открыла дорогу к образованию. Он стал инженером. На «Красный Октябрь» приехал в начале 30-х

годов. С тех пор трудился здесь. Иван Алексеевич говорил:

12

См.: Водолагин М. А., Щеглов В. Н. Металлургический завод «Красный Октябрь», с. 97.

— Мы получили задание начать производство боевых «катюш». На заводе не было ни помещений, ни специалистов. Чтобы наладить выпуск боевой техники, каждый узел закрепили за определенным цехом. Работники цеха водонефтеснабжения должны были изготавливать опорную раму. Лучшие наши слесари и сварщики были выделены на этот участок. Рабочие и руководители производства сутками не уходили с завода. В автоцехе производилась сборка гвардейских минометов.

Потом на завод возвращались «катюши», израненные в боях. Металлурги ремонтировали их. Когда фронт подошел к Дону, рабочие по заданию городского комитета обороны выезжали к переднему краю и ремонтировали здесь реактивные минометы. Из нашего цеха на позиции выезжал газосварщик Анатолий Самсонов. С гордостью мы слушали сообщения о том, какой страх на врага наводили реактивные залпы. В них была доля и нашего труда…

Фронт требовал. И металлурги освоили выпуск танковых башен и корпусов, боеприпасов. Тысячи солдат на фронте надели каски, изготовленные на «Красном Октябре». Завод выпускал строительные металлические скобы, которые использовались на инженерных сооружениях, противотанковые стальные «ежи», броневые колпаки для огневых точек, саперный инструмент. Тысячи строителей оборонительных рубежей, возводившихся в Сталинградской области, взяли в руки кирки, ломы и лопаты, в самые ударные сроки изготовленные нашими рабочими.

Лето 1942 года. Все ближе грозовое дыхание фронта. Гитлеровцы бомбили железнодорожные коммуникации, соединявшие город с другими областями страны, фашистские самолеты охотились за железнодорожными составами, расстреливали пароходы и баржи. О том, в каких условиях работал завод, говорят такие данные: в июне 1942 года вместо 300 вагонов, поступавших прежде, мы получали 50—100 вагонов.

Чтобы заменить дефицитные материалы, специалисты завода изыскивали местные резервы, вносили изменения в технологические процессы. До начала боев в Сталинграде все мартеновские печи и прокатные станы давали металл для фронта. Грозный ливень краснооктябрьской стали обрушивался на врагов.

Судоверфь. С южной окраины города к СТЗ шли железнодорожные составы с корпусами танков. Их выпускали в цехах судоверфи. С первых дней войны это предприятие стало работать на оборону.

Сталинградская судоверфь была построена в годы первой пятилетки. Новая жизнь теснила старые окраины. В 1929 году на берегу Сарептского глубоководного затона строители вбили первые колышки. Здесь началось сооружение судостроительного предприятия. Оно по темпам строительства было побратимом Сталинградского тракторного. В феврале 1931 года правительство приняло постановление включить Сталинградскую судоверфь в число ударных строек. Бригады землекопов, каменщиков, бетонщиков,

плотников брали обязательства сократить сроки возведения цехов. Социалистическое соревнование приняло на стройке массовый характер. Проект сооружения судоверфи был принят в мае 1930 года, а в октябре 1931 года рабочие собрались на митинг, посвященный закладке первых нефтеналивных барж.

В годы предвоенных пятилеток Сталинградская судоверфь стала одним из крупных предприятий речного судостроения. С ее стапелей сходили буксирные пароходы, крупные баржи-гаражи для перевозки тракторов, сухогрузные и многие другие суда. Год от года предприятие расширяло производство, строились новые цехи. Широкое развитие получило движение за повышение производительности труда, экономию и бережливость.

Война перекроила планы предприятия. Судостроители получили задание: освоить выпуск танковых корпусов, корпусов самолетов, боеприпасов. Судоверфь стала одним из предприятий Сталинградского танкограда.

С. Д. Бабкин работал в те годы первым секретарем Кировского райкома партии. Свой трудовой путь он начал плотником. Был активным комсомольцем, находился на профсоюзной и партийной работе. Сергей Дмитриевич вспоминал:

— На судоверфи работало тогда немало участников ударного строительства, бывшие землекопы, тачечники, грабари, монтажники. Став судостроителями, они вносили в жизнь коллектива замечательную творческую энергию, дух неутомимого искательства и кипучего соревнования. Эти люди приняли на свои плечи все трудности перестройки производства на военный лад, а впоследствии и работы во фронтовых условиях, под бомбежками и обстрелами.

Судоверфь стала поставщиком корпусов для танков «Т-34». Коллектив не только освоил новое производство, но и наращивал его. Производственные планы СТЗ по выпуску танков были непосредственно связаны с работой судоверфи.

В первый год войны судостроители приняли в свой коллектив специалистов, эвакуированных из Мариуполя, Николаева, Одессы, Харькова. Это были опытные инженеры, техники, токари, слесари. Они помогли увеличить выпуск танковых корпусов, боеприпасов. Судостроители по-братски приняли эвакуированных специалистов в своих домах. Вместе делили кров и хлеб…

В 1942 году Николай Тимофеевич Остапенко руководил одним из цехов судостроительного завода.

— Сколько мы тогда работали? — рассказывал он. — Многие специалисты по неделям не уходили из цехов, были на казарменном положении. Спали урывками по три-четыре часа в бытовых помещениях. Там стояли деревянные топчаны. Бывало, даешь людям задание и видишь, что они смертельно устали. Знаешь и сам, как тяжело работать без отдыха. Но каждый понимал: как на фронте, задание нужно выполнить любой ценой.

Много приходилось трудиться на погрузке эшелонов. Платформы на завод подавали в любое время суток. Тогда поднимали всех, кто не занят на смене, и шли к составам. Такие штурмы бывали очень часто.

Летом 1942 года к нам стали поступать на ремонт танки, разбитые на поле боя. Мы увидели изувеченные снарядами танковые корпуса, которые сами недавно собирали. Внутри находили полуобгоревшие полевые сумки, письма, клочки обмундирования, на котором запеклась кровь. Перед нами были немые свидетели жаркого боя, гибели наших бойцов. Одним чувством горели наши сердца: помочь фронту, все силы отдать на защиту страны. Как ни трудно нам приходилось, каждый из нас знал: на фронте во сто крат тяжелее. Работая в прифронтовом тылу, мы глубоко осознавали свой долг перед теми, кто сражался на переднем крае.