Переход II
Шрифт:
— На какой завод? — очень удивился директор института, — мы же пока лишь самый первый шаг…
— Завод уже строится, если я не путаю, в Балашихе. Так что времени у вас на то, чтобы прибор не только изготовить, но и все техпроцессы расписать, будет достаточно.
— Завод строится под те писульки, которые нам передали в качестве заданий?
— Да не переживайте вы так, завод строится не под писульки. И даже не под все писульки, а только под вот эту страничку. У Акселя Ивановича на такие приборы очень большие планы.
— Насколько я знаю, Аксель Иванович занимается несколько иными вопросами…
— И иными тоже, но нам не стоит забывать о том, что товарищ Берг еще и замминистра
— Но мы могли бы дать ему необходимые консультации, потому что закрытие программы по доработке вычислительной машины…
— У него есть очень грамотные консультанты, которые, кстати, все эти, как вы назвали, писульки и подготовили. И которые в конце июня вам дадут консультации, думаю, очень нужные консультации. Сейчас, насколько мне известно, КГБ ведет проверку всех сотрудников вашего института… вас проверять вроде уже закончили. И вы — пока лишь вы один — первого июня поедете на консультацию к товарищу Рамееву и товарищу Бруку, а после этого обязательно зайдите ко мне.
— Ну… хорошо, а какой вопрос будет рассматриваться?
— Там вам все расскажут… и покажут. Надеюсь, вы не будете, подобно Исааку Семеновичу, впадать в истерику от того, что вы увидите.
— А что с ним?
— Уже ничего, ведет новую работу, причем очень успешно. Подождите, неделя всего осталась…
Роберт Людвигович сидел в кабинете, внимательно слушая товарища в адмиральском мундире. Вроде бы сам он никакого отношения к флоту не имел, если не считать краткого периода работы рядом с Георгием Михайловичем, но тут, похоже, речь шла вообще не о флоте:
— Товарищ Бартини, у нас возникла довольно интересная задача, и нам посоветовали вас, как человека, способного ее решить. Нам срочно нужен самолет…
— Все же армия решила вернутся к А-57…
— Нет, нам нужен тяжелый самолет для дальней радиолокационной разведки. Ориентировочные параметры: грузоподъемность до двадцати тонн, дальность полета до десяти тысяч километров…
— Если у Ту-95 уменьшить объем топлива…
— Экипаж от двадцати до тридцати человек, и это не считая летчиков. У вас были очень неплохие проработки по машине, если я не ошибаюсь… сейчас… — адмирал пролистал блокнот, — Т-117, так вот, нам нужен примерно такой же самолет, но более грузоподъемный и с большей дальностью. Дозвуковой, турбовинтовой. Возьметесь за такой проект?
— В одиночку?
— Есть мнение, что для вас будет учреждено новое конструкторское бюро. С персоналом вам и армия поможет, и Госплан. Ваши рекомендации тоже будут безусловно учтены.
— Я-то с удовольствием на такую работу согласился бы, но, боюсь, Иосиф Виссарионович мою кандидатуру…
— Товарищ Сталин именно вас для этой работы и предложил. Ну что, беретесь?
— Да, конечно! А… а когда вам этот самолет нужен?
— Тот, кто вас рекомендовал… в том числе и товарищу Сталину, говорил, что вам на постройку самолета потребуется года два. Он, конечно, тот еще оптимист, но если вы справитесь за три года, то будет замечательно. Тем более что и новый авиазавод под эту вашу машину только года через три выстроен будет.
— А это кто? То есть… а можно узнать, кто именно меня порекомендовал? Я бы хотел ему выразить благодарность…
— Это неважно, да вы, Роберт Людвигович, все равно не поверите. Что же до новой машины… до нового самолета, то вот здесь готовое техническое задание, красным цветом я отметил параметры, которые вам можно будет согласовывать со мной. А синим… вот то, что обведено синим, выполнить нужно обязательно. То есть по возможности, конечно… но тот, кто это ТЗ составлял, за последние
— А мне с ним при необходимости проконсультироваться можно?
— А на этот вопрос я вам ответить просто не могу. Я и сам бы хотел у него о многом проконсультироваться, но он меня просто пос… отказался консультировать. Так что если у вас появятся вопросы по синим пунктам, их пишите на бумаге, есть специально подготовленные люди, которые эти вопросы передадут… куда надо.
— Интересно, кто может послать замминистра обороны?
Аксель Иванович рассмеялся:
— Он не замминистра посылал, а инженера-радиотехника. И все же не посылал, а именно отказал в консультации, но сказал, кто на мои вопросы все же ответит. А вы, когда ваш самолет будет принят на вооружения, с ним, скорее всего, познакомитесь. Да, по красным пунктам вы будете работать со сто шестидесятым институтом во Фрязино, завтра выйдет постановление и вам оформят все необходимые допуски.
— А если на вооружение самолет не примут…
— Роберт Людвигович, у этого товарища все проекты успешно внедрялись, вообще все. В том числе и по разным системам вооружений. И если он сказал, что самолет примут… успеха вам в работе!
Глава 10
Разговоры товарища Несмеянова с товарищем Лебедевым и товарища Берга с товарищем Бартини состоялись вследствие еще одного разговора, состоявшегося еще девятого мая. Хотя День Победы и был праздником, но уже семь лет он отдельным выходным днем не являлся — но в пятьдесят четвертом праздник пришелся на воскресенье, и руководство страны устроило в Кремле праздничный обед для героев войны. И героев тыла, поэтому Алексея (по протекции товарища Пономаренко) тоже туда пригласили. Но народ-то там собрался вовсе не ради того, чтобы просто пожрать вкусно, так что в основном собравшиеся именно разговаривали. О войне разговаривали, делясь воспоминаниями, и о послевоенном мире — причем о мире разговаривали больше.
Пантелеймон Кондратьевич Алексея отловил и принялся из «партизана» вытягивать информацию по «дерьмоперерабатывающим станциям»: в Казахстане, которым он по-прежнему руководил по партийной линии, бурно развивалось сельское хозяйство — а какие-то инженеры ему предложили это сельское хозяйство газифицировать, используя «подножный корм». Эксперименты провели и выяснили, что тонна соломы, пропущенная через биореактор, дает минимум триста кубометров чистого метана — а если всю солому, бесполезно сжигаемую в республике, на дело газификации пустить, то вроде получалось, что только с соломы можно будет получить миллиард кубометров очень удобного топлива. А если использовать не только солому, то перспективы вырисовывались исключительно радужные — но товарища Пономаренко смущало то, что почти нигде, кроме как в Белоруссии, биогаз массово не производился, и он попросил Алексея высказать свое мнение о причинах «игнорирования ценного ресурса».
Одна причина была ему понятна: в Белоруссии все же использовали больше навоз с добавлением торфа и прочие «растительные остатки», не требующие специальной подготовки для загрузки в реакторы: ту же картофельную ботву, например, а отходы лесоперерабатывающих заводиков (то же корье, например) на заводиках же и измельчали, да и вообще их в метановые танки отправляли нечасто, в основном сжигая на заводских же небольших электростанциях. Но ведь там и солому почти всю на газ перерабатывали, а в Казахстане по каким-то причинам технология «не взлетела». И это при том, что теперь почти в каждом крупном селе свой «дерьмоперерабатывающий заводик» уже имелся…