Переход: Обрести свой дом.
Шрифт:
Иногда от трассы отходят ответвления и вдали строения видны. Очень похоже на пригородные фермы. Ну так кто то же должен кормить Порто Франко. Но мне лично так близко жить неинтересно. Ломает как то. Да и места хорошие скорее всего заняты.
Не начинать же закладку фазенды со скандалов с соседями? Фе.
Так в тишине и спокойствии проехали больше четырех часов. По спидометру уже накрутили 280 километров. Честно говоря, я подсознательно ждала от этой дороги большего разнообразия. Желто-серо-коричневая трава, пыль, рев моторов. Иногда достаточно крупные животные с юга виднелись, но разглядеть их подробно на расстоянии не удавалось.
– Алек, жаль ты увидеть не можешь, там у мужика такое ружжо было! Они тут на слонов, не иначе, охотятся.
– А ты фотоаппарат зря взял? Вот расчехли, и щелкай. Нефиг меня отвлекать. Зарядка полная, вали, снимай все подряд. Мам, ты бы свое видео вытащила. Да оставь ты Лаки! Посади ее назад, в ее корзину, и давай, веди съемки. Что мы людям потом показывать будем дома?
Ого, как раскомандовался сынок! Чувствуется мамкина закалка. И Порто-Франко для него уже дом.. быстро же мы адаптировались. А может быть, наконец просто попали туда, куда нужно? В свое время и в свое место? Наверно, это именно так.
Народ-то дома какой довольный ходит, работают в охотку, никого же погонять не приходится. Глаза блестят, настроение у всех роскошное.
Вот сейчас, едем по пыльному тракту, за огромным шлейфом пыли от конвоя. Немного только приотстали. А душа у меня поет! Шалахо танцует! Даже командование сына как нормальное явление воспринимаю, надо же. А в Израиле по шее настучала бы. И чего я сегодня такая добрая?
Тут по рации проорали, что конвой заезжает на стоянку. Это они что, каждые 300 километров на стоянку становиться будут? Ну а с другой стороны, там наверно дети, женщины. Хотя вот и у нас женщины есть. Но мы видать покрепче. Нам до намеченного поворота ехать еще почти столько же. И что теперь, тормозить?
Алеко поболтал с остальными машинами, и решили, что только водители поменяются и дальше поедем. Мы не голодные, вода и еда у нас в машинах. По другим делам можно отскочить на секундочку за машину, пока водители меняются.
Мы так и сделали. Тормознули, не доезжая стоянки. Дамы в одну сторону, мужчины туда же, после дам. Не далеко, тут же в метре от машин. Даже в траву не влезли. Мало ли кто за причинное место укусит, пока суть да дело..
И не смотреть на отошедших! Мы сами смотрим и сами при оружии!
Водители поменялись, теперь за рулем второй машины сидела Соня. Ну, эта девушка водит еще с училища. У них там обучали всех желающих. Хорошо девушка водит. Не хуже моих парней, экстремалка.
Мы проезжая мимо, конвою отсалютовали. Те даже не среагировали. Пофиг им совершенно, или не поняли кто салютует. Хотя скорее второе. Мы же не с ними, мы за ними.
Они стояли около маленькой заправки, на стоянке для конвоев. Очень неплохо сделана стоянка. Огорожена, стоит джип перед въездом, со спаренными пулеметами. На стенах тоже орудия стоят. Не поняла я, что такое, а Антон говорит, что издали похоже на крупнокалиберные пулеметы. Да что тут все так серьезно, а? А в Порто Франко убеждали, что бандитов уже год как вроде не слышно. Или по привычке тут так охраняются или в Порто-Франко
Хотя, таки Семен Лазаревич говаривал, что все же опасно на дорогах. И слухи о их безопасности сильно преувеличены. Даа, чем дальше, тем интереснее.
Нам место с заправкой понравилось. На обратном пути заедем, если своего топлива не хватит. На обратном. А вот сейчас что то нас гнало сейчас вперед, не давая остановиться. Ветер странствий, не иначе. Парни выжимают аж под девяносто километров. Машины даже подпрыгивали на неровностях грунтовки. Но в наших пикапах так все устроено, что даже почти не трясет. Великолепные все же машины у нас.
Слева вдалеке холмы плывут. По рации тишина, только наши Мидланды междусобойчики ведут. Народ общается. Скучно. Гоним вперед, по трассе даже фермы исчезли. Никаких больше заправок, никаких стоянок. Пыль, трава и рокот моторов.
Едем. Трава, редкий, какой то драный кустарник, пыль. Ни тебе животных этих с рогами, ни бандитов с автоматами. Хотя вот второе нам нахрен не надо. Мы и сами кусаемся.
Но на дороге пока ни с кем кусаться не пришлось. Видимо мы никого не заинтересовали, как добыча. Или вид наших хорошо вооруженных машин бандитов не прельстил. Или скорость мы слишком большую держим и им за нами гнаться неохота.
Удивительно, но встречные машины нам попали только пару раз, на первой сотне километров. Потом как отрезало. Странно. Очень странно. День в общем, по местным меркам в самом начале. Куда машины подевались?
Остальная команда тоже обратила на этот факт свое внимание. До поворота налево нам оставалось километров пятьдесят. Слева впереди холмы показались. Гряда длинная, серая.
Тут наш глазастый Володя из последней машины нам сообщил, что мы только что проехали разбитую машину. С двигателя еще даже вроде пар валит. И хрена ж мы не хотим остановиться? Может кто то живой там? Может, кому помочь надо? Совесть у нас есть или мы слишком спешим?
Народ явно тачку эту проглядел. Я говорю, типа, фиг с ним, давайте посмотрим. Мало ли, действительно кому помощь нужна? Короче, дали мы задний ход. Подъехали. Смотрим.
Стоит на обочине в кустах пыльная, старая Субарушка, Импреза. Такие у нас в каждом втором дворе стояли, в Израиле. Они дешевые, выпуск прошлого века. Только эта в хлам расстреляна. Дырки, как будто ее с нашей Палестинской территории привезли. Пара нет никакого. И бензин разлит, еще не запылился.
В машине вроде никого. Немного крови в салоне. Я порадовалась, что Роза в машине осталась. Негоже ей такое видеть. Кстати, Антон и Андрей с Юрой так красиво нас страховали. Ну просто как в кино. Лакуша моя вдруг занервничала, и потянулась лаять в кусты. Лает, заливается, дрожит аж вся.
Алеко руку к капоту импрезы приложил, теплая, говорит. Так солнце светит вовсю. Может потому и теплая? Лекс и Володя на Лаки посмотрели внимательно, куда она смотрит и лает, и в направлении ее лая пошли, пригнувшись. А я мелкую на руки схватила и пасть немного ей зажала. Орет же, как оглашенная.
Алек к нашим машинам вернулся, сел, и мне говорит:
– Мама, вернись в машину. Немедленно вернись.
Пока я думала, рявкнуть мне на него или правда в машину пойти, из за кустарника наши ребята показались. Идут, что то тащат. Лекс одной рукой автомат держит, второй корзинку автомобильную, детскую. Блин, да что это? А Володя ребенка ведет, лет пяти. Парни бледные, губы у Лекса дрожат. Володя слезы глотает.