Переход Суворова через Гималаи. Чудо-богатыри попаданца
Шрифт:
— Не с ним, а вместе, мой маленький принц…
Петровская гавань
— Опять, британцы! Что-то зачастили они к нам!
Капитан второго ранга Крузенштерн, приставив к глазу подзорную трубу, внимательно рассматривал три «поджарых» брига, что медленно вползали в просторную гавань.
— Иван Федорович, никак опять воровские корабли сюда пожаловали?! А может, «купцы» какие-нибудь заплутали? Или ураган их загнал?
— Штормило давненько, да
Страха молодой моряк совершенно не испытывал, как и команда его 16-пушечного брига «Надежда». В прошлый раз, в этой же самой гавани, они взяли на абордаж точно такое же пиратское судно.
За прошедшие пять лет, он, как старший военно-морской начальник в здешних водах, времени зря не терял, затюкал и моряков, и мастеровых, загонял их на непосильных работах. Но тяжкие труды не пропали даром, и теперь было чем встретить непрошеных гостей.
Видимую на мысе батарею, уставившую в амбразуры тонкие, «несерьезные» для морской баталии стволы фальшивых «восьмифунтовок», «купцы» проигнорировали, хотя на всякий случай обошли ее по дуге, не очень большой, всего с половину мили.
«Гостям» явно не улыбалось даже случайно получить в борт пусть маленькое, но весомое ядро. И тем самым выдали свои истинные намерения — честные торговцы не испугаются проходить под пушечными стволами.
— Все правильно, лейтенант! — Крузенштерн зло усмехнулся. — Их атаман желает потопить нас прямо у пирса, уверен, собачий сын, что ядра его не достанут. А если и попадет какое случайно, то невелика беда — не бомба ведь. Но рисковать напрасно не желают, хотя всю «немощь» нашей батареи оценили — они сюда не для боя пришли, а за добычей. Восемь бортовых пушек «Надежды» не слишком серьезная угроза — 12 фунтов, у них такие же на борту стоят, так что перевес трехкратный. Сейчас проверим их сущность! Эй, сигнальщики, поднять по аглицкому коду приказ убрать паруса. А господ капитанов я прошу пожаловать на берег, только в шлюпках! Ежели пираты, то наплюют на мое требование!
Как и ожидал Крузенштерн, незваные гости сигнал проигнорировали, ложиться в дрейф не пожелали, а направились прямиком к «Надежде», которая им представлялась беззащитной жертвой.
— Совсем обнаглели, сволочи, нахрапом берут!
Крузенштерн зло ухмыльнулся, глядя, как британцы почти залезли в уготованную им ловушку. Все верно, любой капитан посчитает, что в такой заштатной гавани, как Петровская, не может быть по определению ни крупнокалиберных орудий, ни умелых канониров.
И ошибется!
Три года Крузенштерн умолял графа Орлова дать приличные пушки с расчетами, упирая, что Алеуты служат перевалочной базой между Камчаткой и Калифорнией, а потому защищать здешние крепости нужно всерьез — рано или поздно золото Клондайка притянет к себе взоры любителей чужого добра. И в конце концов своего добился — всесильный наместник Алексей Григорьевич не отмахнулся от его просьбы и, когда случилась оказия, отправил прошлой осенью дюжину длинноствольных 36-фунтовых пушек, что устанавливают только
Крузенштерн поделил их поровну: одна половина отправилась в Ново-Мангазейский острог, а другую установили здесь — теперь в крепостице с четырьмя имеющимися пушками их был целый десяток. Все население трудилось денно и нощно, не зная отдыха. Потом целый месяц привыкало к постоянному грохоту — пушкари оттачивали умение накрывать цель третьим залпом. Зато теперь было чем попотчевать любых незваных гостей, приплыви они сюда хоть на линейных кораблях.
Одна пушка на берегу стоит трех на палубе, а то и больше — ибо калибр весьма серьезный, по бригу из такого стрелять, что с дробовой фузеи картечью в мышь попасть…
И это еще ни один неприятный подарок, о котором французы, ставшие союзниками, говорят с придыханием — сюрприз!
Ново-Мангазейский острог
— Не надоело копать землю, Джеймс Онли?
Бывший шкипер и пират вздрогнул, он никак не ожидал услышать английскую речь из уст краснорожего дикаря, а таковыми он продолжал считать всех московитов, хотя старательно прятал свои чувства, познакомившись с немудреным механизмом под названием «дыба».
— Ты язык проглотил, шкипер «Морского орла»?
За минувшие пять лет это были первые английские слова, сказанные ему незнакомым человеком.
— Что тебе от меня надо?
Ругательное слово «варвар» застряло у шкипера в глотке, ибо туземец никак не походил на дикаря. Обычный московит, а рожа красная потому, что молотом помахал на кузнице — вон какой здоровяк, мышцы бугрятся. Такой если кулаком приложит, мало не покажется.
— Тебе передает привет лейтенант Джордж Уинслоу. Хотя он уже давно майор, шкипер. Мы, наконец, разыскали, куда ты делся, мистер Онли. Как же тебя угораздило?
«Это не русский мужик, он говорит как уроженец Лондона. Московиты так не могут. Но кто? Неужто губернатор решил проверить меня и подослал своего человека?! Да нет, с чего бы — невелика птица обычный шкипер! Или это действительно уроженец Англии? Ведь он знает Уинслоу!»
— Чего молчишь, шкипер?
Джеймс невольно бросил по сторонам подозрительный взгляд и убедился, что за ними никто не наблюдает. Четверо матросов из его бывшей команды занимались своими делами. Один носил камни, другой копал землю, а двое таскали носилки. И так час за часом, день за днем — Онли иногда сходил с ума от этой монотонности.
Русские отстраивали Ново-Мангазейский острог со всевозможной тщательностью, а потому, к великому удивлению англичан, дорожили каждой парой рабочих рук. Первым делом пиратов осмотрел врач — отделив семерых больных и немощных, добавив к ним изломанного пытками шкипера, остальных моряков отправили на загадочный Клондайк мыть золото, и больше никого из своей команды Онли не видел.
Двое из оставшихся моряков умерли от непосильной работы, хотя кормежка была обильной. Еще один решил сбежать, скрывался в горах неделю, но был пойман. Несчастного русские забили насмерть батогами — и эти гибкие палки устрашили остальных британцев от столь опрометчивых шагов.