Перехват инициативы

Самаров Сергей Васильевич

– Первое время попробуй поменьше шевелиться. И руки не поднимай. Он быстро привыкнет, – наставил я Вершинина.

– Такой красавец если и покусает, – усмехнулся Роман, – не обидно.

– Он не покусает, – вздохнул я без притворства. – Он убьет за несколько секунд. Берсерк – это совершенное оружие.

ВАЛЕРИЙ СТАДНЮК, КАПИТАН, НАЧАЛЬНИК ОТДЕЛА УГОЛОВНОГО РОЗЫСКА АДМИНИСТРАТИВНОГО ОКРУГА

Из кабинета Бегемота, отпустив Суглобова в отдел, чтобы постоянно «сидел на связи» между сотрудниками, я сразу направился на первый этаж, где дознаватели уже час беседовали с пострадавшим владельцем «Фольксвагена Гольф» и его соседом по гаражу. По дороге заглянул в туалет,

где снял очки, посмотрел на себя в зеркало перед умывальником и слегка намочил волосы на голове, чтобы они прохладу сохраняли. Это слегка снимало головную боль. А она все нарастала, требовала отправиться домой и залечь на кровать, и это меня совсем не радовало, потому что дело я всегда ставил во главу всего. И всегда гордился этим. Правда, сейчас гордость из всех дыр не перла. Головная боль мешала.

Костя Суглобов пострадал не меньше моего. Он морщиться начал еще в кабинете полковника. Но я ему самую легкую задачу поставил. Конечно, такое задание лейтенанту Суглобову со стороны слегка походило на издевательство – посадить за телефон невнятно мычащего человека, однако не мне же самому принимать и отправлять сообщения. Да и на допросе, где часто требуется реакция, чтобы вовремя дать наводящий вопрос или сбить подозреваемого с толку какой-то фразой, от Константина толку будет, естественно, еще меньше. Реакция у него есть и соображения хватает, но вот умение шевелить языком ушло на больничный. Я хотя бы смогу напрямую спросить, что меня интересует, и одним глазом реакцию на вопрос увидеть, а он и спросить ничего не сможет. Следовательно, от двух его глаз пользы меньше, чем от одного моего едва уцелевшего.

– Я не помешаю? – спросил, без стука войдя в кабинет. Я просто поставил дознавателя в известность, что пришел узнать все необходимое. А при том, что один из фигурантов дела Вершинин навешал мне синяков, я вовсе не склонен был упираться исключительно в его поиск, потому что опыт подсказывал: пока еще рано выделять единственную версию. Дознаватель был предупрежден о моем визите и тянул время за пустыми разговорами и мелочами, чтобы основные темы разрабатывать совместно, вдвоем.

Я придвинул себе стул, присел, ногу на ногу забросил, а сверху пристроил свой тяжелый гипс. Наверное, мой внешний вид смутил и самого дознавателя старшего лейтенанта Лешу Трушко, и двух людей немолодого возраста, сидящих в его кабинете. Голова одного, перебинтованная, хорошо, наверное, смотрелась бы рядом с моим подбитым глазом и свежим гипсом. Но я садиться рядом не захотел, предпочитая место напротив.

– Вот, товарищ капитан, третий раз перебираем в подробностях, что и как там было. Оказывается, бандиты к нашему герою гражданину Ласточкину даже в гараж вежливо постучали, потому что у него дверь была закрыта. И он открыл сразу, не спрашивая. А когда получил по калгану и «отрубился», они ему под голову фуфаечку положили, чтобы отдыхал со всеми удобствами. Цирк, честное слово... Команда клоунов, иначе не скажешь. И били почти вежливо. Только рассечение кожи...

– Часто, наверное, к гражданину Ласточкину гости приходили? – сказал я, оглядывая довольно щуплого мужчину с носом, украшенным многочисленными синими прожилками. – Потому и открыл в такую рань.

– Да, бывает. – Мужчина не смутился. Он очень старался показать, что вины за собой не чувствует. – Я всем с ремонтом помогаю. Говорят, ни в одном сервисе двигатель так не «доведут», как я. Обращаются чуть не каждый день.

– Днем и ночью? – уточнил я жестко. Наверное, при моем внешнем виде это выглядело даже чуть-чуть угрожающе.

Глаза пострадавшего коротко стрельнули в сторону окна. Что-то здесь не так, за какую-то струну я задел. И сразу заметил, как старший лейтенант Трушко вроде бы невзначай передвинул в мою сторону бумажку. Я взял ее, посмотрел... Осмотр гаража еще не проводился – просто послать бригаду на место происшествия было некогда, поскольку сам пострадавший еще в управлении находился,

а без него гараж никто не откроет. Но опрос уже провели, и кого-то из соседей, помимо сидящего сейчас рядом с пострадавшим, допросили. Как и соседей по дому, где потерпевший проживал. Гражданин Ласточкин торговал дома самогонкой, которую гнал, как говорили, в гараже. Вероятно, и по ночам тоже. И гнал, и торговал, поскольку употреблял собственное пойло регулярно, и не всегда домой уходил. Стоит удивляться, как алкоголик может быть хорошим автомехаником. Но насчет этого пока есть показания только самого потерпевшего.

Ласточкин на мое прямое уточнение ответил вдумчиво, с мычанием между предложениями:

– Ну, знаете, как сейчас бывает... М-м-м... Особенно если иномарку подгонят, люди ежели с деньгами... М-м-м... Им всегда срочно надо... Я и делаю... М-м-м... На старость-то и спать дома не хочется... Что ж не поработать... М-м-м... Могу, если понадобится, и вам что сделать...

– Ночуешь, значит, там... Или с утра пораньше приходишь?

– Бывает, что и ночую, – признался Ласточкин. – Не зима ведь... Можно и переночевать... Дома с женой нелады... М-м-м... И остаюсь в гараже...

– А ты тоже иногда с ним остаешься? – спросил я второго, скучно посматривающего то на дознавателя, то на меня, то на окно.

– Не «тыкай» мне, капитан... Чином не вышел... Я – полковник... Хотя и в отставке...

Полковников нам только и не хватало для полного счастья.

– Не из ГРУ случайно?

Я не понял еще ничего толком, но, кажется, почувствовал, что, возможно, «жареным запахло» – словно в воздухе что-то после моего вопроса повисло. И, должно быть, мой голос или блеск единственного открытого глаза меня выдали. Но я заметил, что в полковнике произошла какая-то перемена. Значит, я задел его за живое.

– Нет, из ФСБ... Вернее, из КГБ... Я ушел в отставку, когда контора еще так называлась.

– Хрен редьки не слаще, товарищ полковник. Ваш гараж соседний с гаражом гражданина Ласточкина? – я лихорадочно шевелил мозгами, пытаясь найти связь между разрозненными фактами присутствия в деле спецслужб.

– Через два гаража.

– Что утром произошло?

– Я пришел за машиной, услышал стук в ворота потерпевшего. Мне как раз мимо идти к своему гаражу... Изнутри стучали... Из гаража Ласточкина... Естественно, я подошел.

– Дальше...

– Он сообщил мне адрес. Я съездил к нему домой, взял запасные ключи, поскольку основные от гаража преступники унесли с собой, освободил и отвез в больницу, поскольку у Ласточкина было сильное рассечение кожи на голове.

Чтобы успеть собраться с мыслями, я взял со стола старшего лейтенанта первый лист протокола допроса. Прочитал: «Ивлев Юрий Борисович, пенсионер»...

Голова болела и мешала сосредоточиться. А собраться с мыслями мне следовало... У полковника голос был очень гибким и скользким. Вроде бы спокойно, уравновешенно говорит, и в то же время чувствуется, что в любой момент интонация может измениться и стать жесткой и властной, но не командной, а жестоко-коварной. У меня создалось неприятное ощущение, что он со мной играет, изучает и готовит какую-то ловушку. Этот голос даже слегка пугал. Не страх нагонял, но нес неведомую и непонятную угрозу. И я предпочел временно оставить Ивлева в покое. Пока не сумею разобраться, что к чему в этом запутанном деле.

– Свою машину сможете получить завтра, – сказал я Ласточкину, заодно переходя в разговоре на «вы» и с ним, хотя он, кажется, и не полковник. – Сегодня с ней работают эксперты. До завтра, думаю, закончат.

– Не разберут хоть? – с надеждой и верой в честность ментовского племени спросил он.

– Отремонтируете. Вы же спец. Согласуйте с дознавателем время, когда поедете в гараж со следственной бригадой для осмотра места происшествия и составления протокола.

– А зачем?

– Это необходимо, – сказал старший лейтенант Трушко. – Как мы закончим, сразу с бригадой и поедете...