Переиграть войну! Пенталогия
Шрифт:
– Но как же местные проворонили? – удивился Лахузен. – Ладно, контрразведывательная сеть только разворачивается, но, насколько мне известно, там одних только представителей Службы безопасности несколько сотен человек?
– Это относится как раз к той информации, которую нам «забыли» дать, – невесело усмехнулся адмирал. – Но, по счастью, Носатый подкинул нам коекакие наметки. С очень большой долей вероятности русские использовали несколько групп, отвлекающих внимание от основной. Причем сделали это так эффективно, что рейхсфюрера повезли именно по той дороге, где ждала засада. Этого в бумагах нет, но, надеюсь, ты поверишь моим словам. Вдоль кратчайшей дороги из Барановичей в Минск за три недели,
– Какого рода инциденты? Есть ли список? – негромко и монотонно, с большими паузами, спросил Лахузен.
– В основном мелкие, вроде обстрелов колонн и одиночных машин. Но, к примеру, как раз за три недели на сорок километров севернее предполагаемого маршрута была полностью уничтожена зондеркоманда, подчинявшаяся Носатому. Причем русские сработали так чисто, что информация для А… Носатого дошла только через неделю. Эрвин, ты не находишь, что это весьма похоже на то, как работают твои «мальчики»?
– Похоже, но сколько там было до линии фронта?
– Да, для твоих слишком глубоко, – на лету понял мысль подчиненного Канарис. – Но не забывай, что они «шалили» на своей территории, опираясь на уже существующую агентурную сеть. Кстати, а что, если для предстоящей «работы» использовать агентуру «Консула»?
– Штольце сообщает, что между ним и Бандерой сейчас возникли серьезные разногласия, но, думаю, можно их сыграть втемную.
– Эрвин, ознакомься тщательно со всеми материалами и начинай планирование нашей акции. Пики, название уже придумал?
– «Одиссей»! – мгновенно ответил начальник Абвер1.
Москва, улица Дзержинского, дом 2.
19 августа 1941 года. 12:12.
– Что у нас стряслось, Наум? – Судоплатов быстро вошел в кабинет.
– Много чего, товарищ старший майор, – ответил заместитель, и тут только Павел заметил сидящего в углу Наруцкого:
– Вернулся?
– Да, товарищ старший майор, – просто ответил тот.
– Ты лучше сюда посмотри, начальник, – позвал друга Эйтингон.
На столе Павел увидел довольно странный натюрморт: коричневая командирская сумка, толстая, под сотню листов, тетрадь в темносиней клеенчатой обложке, еще одна – на этот раз тонкая школьная, цилиндрическая тротиловая шашка, гранатный запал системы Ковешникова, но почемуто с обрезанным рычагом, и несколько листков бумаги, на верхнем из которых чернел заголовок, набранный готическим шрифтом. Разобрать, что там написано, тем более вверх ногами, он не смог.
– Это что?
– Посылка нам от «Странников», – и, отвечая на еще не заданный Судоплатовым вопрос, Эйтингон продолжил: – Ну, не совсем от них, но тетрадка их. Возьми, полистай.
Павел протянул руку, но выполнять просьбу не торопился:
– А взрывчатка зачем?
Ответил Наруцкий:
– Чтобы информация не попала в руки врага, депеша была заминирована. Новиков так и сказал: «Если что случится – дергай за кольцо!»
– Серьезный подход, – заключил начальник Особой группы и взял посылку. – Стоп! Наум, а разве Новиков знал о происшествии на СевероЗападном фронте? – Павел вспомнил, как 18 июля самолет, перевозивший отчет о деятельности партизан упомянутого фронта, сел на вынужденную посадку на занятой противником территории, и в руки немцев попал огромный объем секретной информации.
– Вполне мог… – ответил Эйтингон. – Хоть там у армейцев прокол вышел, но, сам помнишь, шум стоял знатный.
– А, тогда понятно… – Несколько минут Павел листал страницы, где наскоро просматривая написанное, а где и внимательно вчитываясь.
Информация впечатляла: разными почерками, чернилами
Отдельный раздел был посвящен способам ведения партизанской войны. Рисунки и таблицы, экономические выкладки, схемы организации засад… Тетрадь была заполнена практически полностью!
Павел прошел к окну и, сев на подоконник, закурил, продолжая листать «посылку».
– Понравилось? – Эйтингон «приземлился» рядом, когда начальник Особой группы просмотрел уже больше трети материалов.
– А ты как думаешь? – Потушив окурок, Павел снова подошел к столу. – Новиков чтонибудь просил передать?
– Да. Материалы по наблюдению в другой тетради, – ответил седой старлей. – Еще привезли пятерых раненых из отряда. Трое из них тяжелые, но с остальными уже можно работать. Правда, членов спецгруппы видел только один из них, да и то мельком.
– Ничего, на косвенных хоть чтото выясним, – махнул рукой Павел. – Ты сейчас иди отдыхать. А ты, Наум, – он повернулся к заместителю, – немедленно передай синюю тетрадьдля копирования. Десять экземпляров. Один сразу к графологам, один – Фитину, один – Василевскому… Организацией партизан от армии кто у нас занимается? Полковник Мамсуров? [257] Тогда ему еще одну! Немецкие бумаги – переводчикам. Я – на доклад к наркому.
257
ХаджиУмар (Хаджиумар) Джиорович Мамсуров(2 (15) сентября 1903 – 5 апреля 1968, Москва) – генералполковник, воевал в Испании, Финляндии, в Великую Отечественную войну. Герой Советского Союза, заместитель начальника ГРУ. Прототип героя романа Э. Хемингуэя «По ком звонит колокол».
В Красной Армии с 1918 г. Участник Гражданской войны. Член РКП(б) с 1924 г. В 1924 г. окончил военнополитическую школу, в 1932 г. – Курсы усовершенствования политического состава, в 1941 г. – Курсы усовершенствования командного состава (КУКС) при Военной академии им. М. В. Фрунзе. Под псевдонимом «полковник Ксанти» участвовал в Гражданской войне 1936–1939 гг. в Испании. Военный советник штаба республиканской армии, советник Б. Дурутти и руководитель отрядов «герильеросов» (диверсантов, «14й корпус»). Затем участвовал в советскофинляндской войне 1939–1940 гг. С 1941 г. – на фронтах Великой Отечественной войны. Мамсуров был тем человеком, кто летом 41го по приказу Сталина арестовал командующего Западным фронтом генерала армии Д. Г. Павлова. Командовал 2й гвардейской кавалерийской дивизией (1й гвардейский кавалерийский корпус, 1й Украинский фронт).
– Паш, – не стесняясь подчиненного, прервал его Наум, – графологам оригинал нужен будет.
– Наркому покажу, копии сделаем, тогда уже и мелочами, вроде почерков, заняться можно будет, – отмахнулся начальник Особой группы.
– А как испытания прошли? – Вопрос Эйтингона остановил его уже у самой двери.
– Хорошо прошли. Даже отлично! – Судоплатов резко повернулся и, словно вспомнив чтото, быстро вернулся к столу. Схватил тетрадь, торопливо принялся листать страницы… – Вот! – он повернул документ к Эйтингону. – Вот именно такие и испытывали. На расстоянии до сорока метров из любого, кто не залег, дуршлаг делают. А из тех, кто ближе десяти, даже ситечко. Так что еще одну копию в Опалиху послать надо. Но не целиком, а только минные страницы и схемы.