Переиграть войну! Пенталогия
Шрифт:
– А кто ж эту немчуру знает? Но не должны, с такими обычно не возятся. Больше, бывает, и колют.
– Нормальная идея, – подхватил Фермер. – Стоит попробовать.
– Ну тогда вы тут домывайтесь, а я пойду пластинок вам наберу.
– Да мы сами… – попытался отговорить обходчика Тотен.
– Ага, и на трубочистов снова похожи станете, – хохотнул Василич. – А с мылом у меня не очень, товарищи! Уж лучше я сам.
Взгляд со стороны. Бродяга
Деревня Загатье Кличевского района Могилевской области, БССР.
23 августа 1941
«Не выходит каменный цветок!» – и анекдот дурацкий, и фразочка не ахти, но именно она лучше всего описывала результаты процесса создания автоматизированного ключа. Ванька – компьютерщик еще тот, хоть и лучше меня в этом деле понимает. Но приспособить тотеновский наладонник к рации никак не удавалось. Ни «гребенка», ни удобнейшая для нас функция использования микрофона как ключа не компенсировали необходимости применять свои невеликие навыки для передачи. Вот Ванька и предложил снимать сигнал с выхода «палма» и отправлять его напрямую в нашу «вумную» станцию. И это уже пятый подход к снаряду. Чтото там с сигналом не вытанцовывалось, а ничего, кроме китайского мультиметра для измерений, под рукой не было. Сам уж и забыл, сколько раз за последние месяцы проклинал решение не выделываться и полный комплект в братскую Белоруссию не брать. А ведь в том элегантном чемоданчике и ноутбук был, и кабель для его привязки к станции. Сидишь, печатаешь как белый человек на клавиатуре, а программулечка всю твою писанину в точки и тире сама переделывает. Впрочем, там и программа для пакетной отправки была – файл загрузил, а умная машинка сама с указанным темпом передает…
Суета по поводу паровоза нас пока не касалась – приказ Сани был четким: «Не кипешиться и не нервничать!». И понятно почему. Немцам вряд ли в деревне чтонибудь понадобится, а от забредших по случайности мы отобьемся.
– Вань, погуляй пару минут! – Шаги за дверью я услышал чуть раньше, чем дверь распахнулась, и даже машинально положил руку на моего любимого «поляка». Но больше для проформы. Внизу караулил Люк, а во дворе паслись «трофейные». Да и мотоцикл не зря протрещал пять минут назад.
– Ну что там?
– Все в норме. Ремонтный поезд. С Кондратом договорились насчет подсовывания гадам угольных мин.
– Как делать будем?
– Тоха допетрил в глине обваливать.
– Подожди, Заслонов просто из тола делал, без детонатора!
– Только у него плавленый тротил был, из которого и лепили. Предлагаешь имеющиеся у нас шашки переплавить?
– Не, я бы не стал. Просто с плавленым проще. Но и так сойдет. А без обмазки хреново выйдет – тол гореть раньше начнет, чем детонатор сработает. Да еще и потечет. Ты ему, кстати, не подсказывал?
– Я ж говорю – сам сообразил.
– Чем еще порадуешь?
– Обходчик сказал, тут в десяти километрах полигон артиллерийский до войны был…
– Когда поедем?
– Ты не едешь!
– С хрена ли?
– С Тохой в лавке останетесь. – Саня цапнул забытую Казачиной кружку с чуть теплым чаем и залпом выпил. – Не с твоим давлением грузчиком на старости лет калымить! Не обсуждается! Лучше скажи, что пробивка «трофейных» дала – с вами их оставить хочу.
– Повторюсь – все в норме с мужиками. Не «подсадные» точно. Обстоятельства попадания
– Ну и замечательно! С рацией получилось?
Вместо ответа я пожал плечами.
– Ну и фиг с ней – терпит пока. Пойду ребят подготовлю. После обеда выдвинемся.
– На «круппе»?
– «Опель» возьмем, там могут снарядики под центнер весом быть. Тяжелый гаубичный артполк в тех местах тренировался.
– Хм, может, подождем, пока вы вернетесь? Тола наплавим и тогда…
– На фига откладывать? Может, там и нет ничего, а поезда сегоднязавтра уже поедут.
Когда за Фермером захлопнулась дверь, я встал, сунул «ВиС» в кобуру и вышел – если уж нам тут придется в половинном составе куковать, надо на деревню глянуть. А ну как шпион какой завелся?
Гродкен, Восточная Пруссия.
23 августа 1941 года. 10:27.
Пылящий по сельской дороге автомобиль если и привлек внимание местных, то лишь тем, что сама машина была для здешних краев нехарактерной. Не жаловали жители этого городка, что стоял у бывшей границы двух империй, кабриолеты. Впрочем, единственному пассажиру «Опель» нравился. Он даже пошутил както в кругу друзей: «На чем еще ездить адмиралу, как не на „Адмирале“?»
Проехав вдоль невысокой живой изгороди, машина свернула в распахнутые настежь ворота.
– Генералфельдмаршал ожидает вас, господин адмирал! – От слуги, встретившего гостя у массивных дверей, за версту несло прусским служакой.
Отдав перчатки и фуражку, Канарис пригладил перед зеркалом волосы и пошел к кабинету владельца усадьбы. Несмотря на то что в этом доме он ни разу не бывал, расположение комнат он хорошо знал.
– Доброе утро! – намеренно опустив все титулы, поздоровался он.
– Действительно доброе, господин адмирал! – Поднявшись из кресла и обойдя стол, бывший командующий группой армий «Центр» протянул гостю руку. – Кофе?
– Пожалуй! – Начальник абвера ответил на крепкое рукопожатие. – Если можно – со сливками.
Расположившись в массивном кресле, он наблюдал, как генералфельдмаршал самолично налил ему кофе в маленькую чашечку мейсенского фарфора, украшенную гербом фон Боков.
– Спасибо, Федор! – Пробный шар, похоже, прошел – опальный военачальник ни словом, ни движением брови не показал своего неудовольствия от обращения по имени и, даже более того, подхватил предложенную тональность:
– Итак, Вильгельм, что привело вас в нашу глушь? Я, признаться, был несколько удивлен вашим вчерашним звонком.
– Дело в том, Федор, что мне крайне важно поговорить с человеком, способным взглянуть на вещи отстраненно, но в то же время обладающим достаточной информацией…
– Простите, что перебиваю, Вильгельм, но мне хотелось бы сразу уяснить, о какой сфере идет речь.
– Исключительно о военной! Я знаю, вы от политики далеки.
– Если о военной, тогда я к вашим услугам, Вильгельм. – Генералфельдмаршал сделал глоток кофе, и Канарису, чтобы скрасить паузу, пришлось последовать его примеру. – Что вас интересует конкретно?