Перекличка Камен. Филологические этюды
Шрифт:
В стихотворении «Война» поэт обращается к персонифицированной войне: «Раздор тебя меж смертных всеял, / И ты Алектой рождена, / Когда исходишь ты из ада, / Побегнет прочь от всех отрада…» [529] . Хотя здесь «ад» может быть понят как метафора смерти, основанная на христианском концепте, соседство с персонифицированным раздором и с эриннией Алектой (Алекто) побуждают к пониманию «ада» как «Аида» или по крайней мере делают равно допустимыми оба понимания.
Несколько раз «ад» – ‘Аид’ встречается в уже упомянутой «Душеньке» И.Ф. Богдановича:
529
Там же. С. 229.
Душенька «может впоследи бесстрашно говорить / С Плутоном, с Прозерпиной, с Адом…» [532] .
530
Богданович И.Ф. Стихотворения и поэмы / Вступ. ст., подгот. текста и примеч. И.З. Сермана. Л., 1957. («Библиотека поэта». Большая серия. 2-ее изд.). С. 119.
531
Там же. С. 120.
532
Там же.
Душенька
Нашла подземный след, ступила девять врат,Сошла тотчас во ад,Явилась ко Плутону [533] .В «Россиаде» М.М. Хераскова «перунами Зевес со многозвездна трона / Разил кичливого и тордого Тифона; / Весь ад вострепетал <…>» (песнь XII) [534] .
Богата «адскими» примерами поэзия Г.Р. Державина, чей «Снигирь» стал образцом для Бродского.
Ода «На взятие Измаила»; о россах говорится:
533
Там же. В поэме И.Ф. Богдановича и рай вовлекается в языческую образность: «Дошла впоследок весть <…> Что Душенька в раю с супругом лучезарным / Недолго пожила» (Там же. С. 123).
534
Херасков М.М. Избранные произведения / Сост., вступ. ст. и коммент. А.В. Западова. М.; Л., 1961. («Библиотека поэта». Большая серия. 2-е изд.). С. 222.
«Ад» здесь метафорически означает смерть, страшную угрозу, но метафоризация происходит именно на основе концепта античного Аида – ад в значении ‘место вечных мучений грешных душ’ никак не может грозить героям, представленным борцами за веру Христову.
Стихотворение «Рождение красоты»: Зевс,
Покачав, шатнул всем небом,Адом, морем и землей [536] .535
Державин Г.Р. Стихотворения. С. 157.
536
Там же. С. 265.
Стихотворение – подражание одам Пиндара «Афинейскому витязю», посвященное графу Алексею Орлову-Чесменскому:
И ты, Вулкан, что пред горнамиВ дне ада молнию куешь! [537]Здесь слово «ад» означает бездну, «пропасть земли», а не мир мертвых (бог-кузнец Вулкан, согласно античным мифам, занимался своим трудом отнюдь не в Аиде), однако воспринимается прежде всего как пример переносного или расширительного употребления лексемы со значением ‘Аид’. Основанием для такого понимания является прежде всего соседство с римским языческим божеством – пусть и не насельником Аида.
537
Державин Г.Р. Стихотворения. С. 244.
В большинстве случаев употребления лексемы «ад» в русских торжественных одах XVIII века оппозиция «место вечных мучений грешных душ – царство Аида» нейтрализуется, так как слово используется метафорически, означая либо ‘смерть, страшная угроза’, либо ‘бездна, пропасть’ [538] . Установка торжественной оды на метафорически используемую античную образность в сочетании с христианскими элементами способствовала этой нейтрализации. Такие выражения,
538
В отдельных случаях лексема «ад» употребляется как чистая метафора, соотнесенность которой и с местом мучений грешных душ, и с царством Аида практически утрачена; ср.: «Потеряв свое прямое значение, слово ад в одах Петрова постоянно упоминается как синоним ужаса (“Беда и ужас, ад и смерть” – “На мир”, 1774; <…> “И ад взревел сражаясь с адом” – “На взятие Измаила”, 1790) <…>». – Алексеева Н.Ю. Русская ода: Развитие одической формы в XVII–XVIII веках. СПб., 2005. С. 257.
539
Ср.: Живов В.М., Клейн И. К проблематике и специфике русского классицизма: Оды Василия Майкова // Клейн И. Пути культурного импорта: Труды по русской литературе XVIII века. М., 2005. С. 401.
Вот лишь отдельные примеры нейтрализации оппозиций.
В «Эпистоле II» А.П. Сумарокова о создателях од сказано: «Творец таких стихов вскидает всюду взгляд, / Взлетает к небесам, свергается во ад, // И, мчася в быстроте во все края вселены, / Врата и путь везде имеет отворены» [540] .
Сумароковская эпиграмма «Под камнем сим лежит богатства собиратель…»: «Но нужды нет, каков был прежде он богат. / И тако ничего не снес с собой во ад» [541] .
540
Сумароков А.П. Избранные сочинения. С. 118.
541
Там же. С. 259.
В первом примере нейтрализация оппозиции очевидна, во втором – более чем вероятна: богач не обязательно оказывается в обители грешных душ, он скорее просто умирает.
В.И. Майков пишет:
Еще я духом обмираю,Когда на бывший бой взираю.Я вижу там разверстый ад…В стихотворении Г.Р. Державина «На переход Альпийских гор» встречается образ хохочущего ада:
542
Майков В. Избранные произведения. С. 213.
Этот ад, ждущий как русских, так и французских жертв, олицетворяет вражду, раздор и может быть понят как ‘царство Аида’. Однако одновременно он ассоциируется именно с адом христианской традиции; показателен хохот – устойчивый признак бесовского начала в христианских представлениях. Хохот, очевидно, характеризует радость ненасытного «ада», а ненасытность – черта Аида, унаследованная из античной словесности, но в поэзии XVIII века характеризующая и ад – обитель грешных душ [544] .
543
Сочинения Державина с объяснительными примечаниями Я. Грота. СПб., 1865. Т. 2. С. 287.
544
Ср. «несытый ад», «свирепый ад» и «адский зев» в стихотворении В.И. Майкова «О Страшном суде»: Майков В. Избранные произведения. С. 269, 271.
В державинском одическом стихотворении «Возвращение графа Зубова из Персии» Каспий
протягаясь,Как в камышах, в песках лежит,Лицем веселым осклабляясь,Пловцов ко плаванью манит;И вдруг как, бурей рассердяся,Встает в упор ее крылам,То скачет в твердь, то в ад стремяся,Трезубцем бьет по кораблям… [545]Здесь «ад» означает ‘бездна’, но может быть трактован как лексема со смещенным значением, изначально означающая ‘Аид’. Образ Каспия, персонифицированного `a la Нептун, окружает «ад» антикизированным ореолом, сближая с царством Гадеса. Однако в равной мере эта метафоризация может происходить и на основе значения ‘место вечных мучений грешных душ’.
545
Державин Г.Р. Стихотворения. С. 257.