Перекресток одиночества 4: Часть вторая
Шрифт:
Постучав пальцем по паре мест, я пояснил, что тут неправильно и вскоре раздевалка чуть увеличилась в размере, а медпункт существенно уменьшился. Укоротился коридор, а его угол поворота стал круче. Вот теперь это на самом деле то место, где я недавно был и куда собираюсь снова.
— Хорошо — улыбнулся я — Даже прекрасно. Теперь, случись что со мной, идущим по моим следам будет легче.
— В том числе ради этого и делалось — спокойно ответила Милена — Тебе карта вряд ли пригодится — после того как ты исползал там каждый сантиметр. Но если там дальше путаница коридоров или лестниц и нам удастся все это зафиксировать в электронной карте, то она пригодится и тебе.
— Согласен. Вещь полезная. Хотя немного пугает, честно говоря, видеть все это воплощенным на экране — чувствую себя персонажем
— Саспенс с кровавым хоррором — Милена звонко рассмеялась — К сожалению ты не персонаж игры, Охотник. У тебя только одна жизнь и ни малейших шансов начать все с начала. Поэтому не лезь на рожон, ладно?
— Конечно — улыбнулся я и, задержав взгляд на экране, где снова вспыхнула и погасла россыпь ярко-синих точек, спросил — Ты продолжаешь мониторить эту активность?
— Проверяю записи раз в два часа и вношу отметки — кивнула Милена — Я вообще не люблю ничего выпускать из поля зрения. Особенно если это вылезающие из ледовых трещин энергетические щупальца злобного космического монстра, способного убить меня и превратить в ледяного ходока с пульсаром вместо сердца…
Глава 8
Восьмая глава
Я пилил неподатливый нагревший металл и тихо матерился.
Вот же черт!
Я бы лучше сходил на самую опасную медвежью охоту или готов еще раз прогуляться в темном тоннеле ледника там позади — при условии, что кто-то другой закончит за меня распиливание проклятого металла!
В фильмах и сериалах взломщики все как один хитроумны, бесстрашны и неутомимы в своих бесшумных приключениях. Они ловко крадутся, легко взбираются по веревкам, лихими кувырками исчезают в тени, без проблем взламывают самый сложный дверной замок и шутя открывают любой сейф. Еще они не знают усталости, от них не разит потом и мокрой псиной, у них не сводит от боли переутомленные мышцы, а любая из имеющихся у них пилок за тридцать секунд перережет самый толстый железный прут.
А я…
— Пр-р-роклятье! — выдохнул я, выпуская пилку из уставших пальцев и плюхаясь на кирпичный пот.
Подвиги славного графа Монте-Кристо и его старого наставника снова ожили в моей памяти. Равно как и мои упорные старания по пробиванию стены в тюремном кресте.
Усевшись у стены, весь облепленный превратившейся во влажную кашицу пылью, собранной мной с каждой поверхности, я сидел в футболке, старых спортивных штанах и почти новеньких необычных кроссовках с амортизирующими подошвами. Обувью поделился Дэдо, обронив, что наменял всякого во время последнего визита в ближайший луковианский бункер. Модные кроссовки ему были не особо нужны, но они были луковианской знакомой ему с детства маркой, и он просто не удержался. Спортивная обувь «Гулубар» — для нас значения в этом слове ноль, а он вырос у подножия заснеженной горы с этим названием.
Я попробовал сжать пальцы, но предплечье тут же скрутило очередной судорогой и я, шипя ругательства сквозь стиснутые зубы, принялся разминать сведенную руку. Больно… и ведь это никак не связано с недостатком воды или минералов. Просто именно для этой долгой нудной работы, где постоянно приходилось прикладывать силу, мои тренированные мышцы оказались не готовы. Много подтягиваться и отжиматься — это пожалуйста, это они могут. А пилить металл пилкой с обмотанной тряпкой концом, скрючившись в неудобной позе в углу — нет, с этим я справлялся куда тяжелее. Но кое-как все же справлялся. И с каждым новым скрипучим «вжиком» по медленно углубляющемуся прорезу, я со все большим уважением вспоминал или вернее поминал добрым словом всех тех безымянных работяг прошлых веков — до того, как появилась массовая механизация, электрификация, а затем и роботизация на производстве. Мы живем среди поднятых ими к небу домов и громадных заводов, но не задумываемся какой ценой все это было достигнуто — сколько пота и крови было пролито. Распилить стальную трубу на станке одним нажатием кнопки или же распилить ее вручную — это две абсолютно разные вещи.
Боль в руке отпустила, и я облегченно расслабился, медленно сжимая и разжимая пальцы, чтобы улучшить кровообращение. С болью или без, но основная часть работы над решеткой почти закончена. И я потратил на это почти сутки,
Покосившись на испачканные, но от этого не менее удобные иноземные кроссовки — называл я так по привычке — я тихо рассмеялся, вспомнив беззлобные сетования всех собравшихся вокруг новенькой пары обуви стариков. Обувь им нравилась. А вот все остальное, что прежде прилагалось к биографии их прежнего носителя, сейчас только начавшего свой сорокалетний круговой путь вокруг Столпа, их не устраивало категорически. Раньше во вместительных карманах каждого уроженца Луковии, подло похищенного и доставленного сюда, всегда имелось немало приличных полезных предметов. Складные ножи, расчески из крепкой древесины или металла, металлические зажигалки, кольца для замочных ключей с немалым количеством дополнительных полезных «обвесов» вроде завинчивающихся трубочек с запасом швейных игл. Всегда имелся широкий и очень крепкий поясной ремень с достойной железной пряжкой. Продолжать список можно дольше, но все это в далеком прошлом — нынешнее пополнение рядов сидельцев щеголяет пустыми карманами, одето абы как и, что самое плохое, они почти не приспособлены к самостоятельной жизни. Не успели луковианцы закончить сетовать, к ним присоединился Филимон на пару с добравшимся сюда радистом Касьяном Кондратовичем, вылив немало желчной кислоты на молодые земные головы, думающие лишь о всякой ерунде и не имеющие в карманах ничего кроме бесполезных здесь смартфонов и пластиковых банковских карт. Я лишь посмеивался, потихоньку собирая рюкзак и ожидая, когда в дело вступит Милена. И она не заставила себя ждать, заявив, что пусть молодежь ножи в карманах не таскает, но зато обладает такими профессиями, какие прежним поколениям и не снились. А то, что мало кто из молодых сидельцев готов к подобной жизни — так ведь никто и предположить не мог, что однажды его похитят и забросят в летающую тюрьму на другой планете.
Ну а смеялся я из-за последнего шипящего заявления Милены — она, уперев руки в бока, задрала лицо к неровному каменному потолку и потребовала у провидения, чтобы там на Земле во время очередного похищения попался кто-нибудь с исправным летающим дроном в руках. Ей нужен дрон! Но пока что им попадаются только уже надоевшие портативные игровые приставки. Приятно, конечно, иметь новинки игровой индустрии — она игры любит — но дрон нужен куда сильнее…
Убрав остывшую пилку в карман, я отлип от стены, поднялся, огляделся в тусклом свете и, преодолев мысленный вздох усталости, взялся за точное выполнение всех крайне неожиданных указания Филимона, открывшегося для меня совсем с другой стороны. Отозвав меня в сторонку, он дотошно расспросил о всяких, казалось бы, ненужных мелочах, покивал задумчиво, а затем начал выдавать ценные советы.
Первое и самое важное — я должен провести на территории раздевалки и всех доступных мне коридоров полную влажную уборку. Как минимум я должен хорошенько вымыть полы. А затем и собственную обувь, чтобы не оставлять грязных следов.
Причина?
Да тут все просто — раз территория подотчетная, то заброшенная она или нет, но нелюбящее бездельничающих работяг начальство может заслать сюда бригаду для осмотра законсервированного имущества. Работяги явятся и какими бы ленивыми и сонными они не были, первое что они обязательно заметят — протоптанные в пыли тропинки следов. Пройдя по ним, они с немалым удивлением обнаружат, что следы упираются во внешнюю дверь и ведут дальше наружу. А это уже ЧП. Об этом доложат незамедлительно куда следует и в раздевалку нагрянет вооруженная охрана. Если меня там не будет — дождутся и повяжут на входе.