Перекресток одиночества 4
Шрифт:
— Погоди-ка… как ты сказал? Титул? — она не сдержала улыбки — Ты считаешь профессию охотника титулом? А профессию уборщицы? Эта профессия тоже равноценна дворянскому титулу? Графиня поломойка?
— Не передергивай — попросил я — Хотя умелая и ответственная уборщица тоже на вес золота. Еще попробуй найди человека, что действительно придет делать качественную уборку, а не просто возюкать грязной тряпкой по полу. Да ты сама воплощение этого важного слова.
— Какого? Соответствие? Этого слова?
— Да. Чем ты занималась последние
— Черкала в новой тетрадке.
— Нет — не согласился я — Ты делала подробные записи. Я оборачивался нечасто, но каждый раз, когда я смотрел назад, ты была занята делом. Насколько я понял, ты решила вести подробные путевые заметки и даже с рисунками.
— Небольшая забава.
— А на других страницах ты старательно вычерчивала какие-то схемы. Некоторые места снова стирала и чертила чуть по-другому. Пучки труб, какие-то блоки…
— Я вычерчивала крупный и вертикально ориентированный узел транзитный узел отопительной системы. Если я правильно поняла слова директора…
— Директор?
— Михаил Данилович.
Я кивнул и улыбнулся:
— А ведь верно. Он Директор. И он тоже полностью соответствует своей профессии. Но ты что-то говорила про отопительный узел…
— Если там все плохо, то мне придется многое демонтировать, затем установить наше чуть модернизированное оборудование и заняться перемещением десятка труб и вентиляционных коробов. Вот я и прикидываю.
— Прикидываешь что?
— Ну… надо как минимум восстановить систему до прежнего уровня с минимальными затратами дефицитного оборудования. А еще лучше постараться чуть повысить ее КПД всей системы. У нас в Убежище мне это удалось. Пока только на несколько процентов, но удалось. Погоди… кажется я поняла о каком соответствии ты говоришь. Я стараюсь соответствовать своей профессии инженера.
Я снова кивнул:
— Верно. Ты настоящий инженер, а не тот, что просто получил этот титул и… перестал чем-либо заниматься. Ты прилагаешь немалые и, что самое главное, постоянные и добровольные усилия. Никто не заставляет тебя чертить и перечерчивать эти схемы. Но ты делаешь это. Ты изо всех сил напрягаешь голову. Ты добровольно прикладываешь к задаче всю остроту своего разума и все свои навыки. Но ведь ты могла просто пить чай с конфетами и болтать о всякой ерунде. Могла почитать вон тот детектив в мягкой обложке. Или просто завалилась бы поспать…
— Сначала добьюсь нужного мне результата, а потом уже почитаю и даже посплю. Я поняла тебя. Охотник должен охотиться регулярно и при этом он обязан совершенствовать свои навыки. Причем делать он это должен добровольно, регулярно и в первую очередь. А все остальное — потом.
Я подтверждающе улыбнулся:
— Все как в старой и очень верной песне. Где самое главное — первым делом, а все остальное лакомое — потом.
Милена задумчиво наморщила лоб:
— Какая еще песня? Не слышала такой…
Первым догадался все это время молчавший Сергей Блат, вдруг
— Потому, потому, что мы — пилоты,
Небо — наш, небо — наш родимый дом.
Первым делом, первым делом — самолёты,
Ну а девушки, а девушки — потом.
Первым делом, первым делом — самолёты,
Ну а девушки, а девушки — потом….
Заметив наши откровенно изумленные взгляды, Сергей смущенно закашлялся, подхватился с кресла и, тяжело бухая сапогами, заторопился к задней части салона, что-то бормоча про пересохшее горло.
— Эта песня? — спросила Милена, поднося кончик карандаша к еще чистой странице.
— Она самая — сказал я — Потому что мы пилоты. А раз пилоты — то первым делом самолеты. Потому что я охотник. А раз охотник — то охота первым делом.
— Не все охотники охотятся постоянно. Но от этого они не перестают быть охотниками.
— Не перестают — согласился я — Но и охота для них не профессия, а хобби. Я же охотник промысловый. Это моя работа.
— А вездеход водить?
— Тоже.
— А экспедиции возглавлять и опасные вылазки устраивать?
— Тоже работа. Профессия.
— И сколько их у тебя?
— Ровно столько, сколько я могу не просто выдержать, а продолжать совершенствовать свои навыки в каждой из профессий. Как только я понимаю, что никак не расту в навыках в той или иной взваленной сфере — я сваливаю ее с плеч на кого-нибудь другого. Или отказываюсь от чего-то еще. Но я никогда не буду заниматься тем, чему не соответствую в полной мере.
— И поэтому ты пошел и убил медведя в пургу?
— Поэтому я пошел и убил медведя. Да. А еще почитал следы на снегу, чтобы освежить их рисунки в памяти. Понаблюдал как хитрый матерый медведь делает крюк, прежде чем напасть на стаю сползшихся на запах крови червей. Еще я засек то время, что понадобилось мне на погрузку небольшой туши на нарты и ее привязывание. В этот раз я справился на пару минут быстрее. А пока тащил добычу домой, раз десять прогнал в голове недавнюю охоту, нашел несколько ошибок и постарался их запомнить, чтобы больше не повторять. Я, как и ты, Милена. Я черчу свои мысленные схемы и все время стараюсь улучшить свое КПД. И сейчас, ведя машину сквозь снег, я тоже стараюсь научиться чему-то новому.
— И чему ты сейчас учишься?
— Я веду вездеход по пологому склону.
— Так вот почему нас кренит — ты растишь свои навыки.
— Да.
— И как давно ты рассуждаешь подобным образом?
— С раннего детства. Благодаря одной найденной на чердаке старой пыльной книге отца. Вернее одному рисунку в этой книге.
— Подожди… а кем был твой отец?
— Никем — спокойно ответил я — Он пытался быть много кем. Но остался никем.
— Потому что не сумел соответствовать?