Перекресток одиночества 4
Шрифт:
На неожиданно прозвучавший требовательный вопрос ответил Михаил Данилович. Ответил спокойно и обстоятельно, сначала немного подумав над выбором слов:
— С совсем недавних пор убежище Пальмира стало другом и партнером Авроры. У нас общие интересы. Наше население начало понемногу смешиваться. Поэтому мы вряд ли когда-нибудь закончим с Пальмирой, если речь о наших отношениях. Если же вопрос был о том досадном инциденте… это уже личное дело самой Пальмиры. Их и надо спрашивать. Как по мне — раз никто не погиб кроме самого
— Хорошо — коротко сказал мрачный старик.
— Но… — Михаил Данилович вгляделся в глаза столь же седого как он сам старика и продолжил — Но они наши друзья, а мы о друзьях заботимся.
— Хорошо.
— И раз вы непричастны к столь продуманному саботажу… думаю, вам не помешает найти истинного виновника. Я в столь последовательное сумасшествие не верю. Им кто-то руководил — закончил глава Замка и улыбнулся — Еще коньячку? Чтобы суставы старые смазать…
— Любите вы суставы алкоголем смазывать — вздохнул Ванло, послушно протягивая стопку.
Пока чуть тягучая янтарная жидкость разливалась по составленным стаканчикам, луковианец, не сводя глаз со стола и делая неспешные затяжки, говорил:
— Симптомы… Что ж… Скажу так — я тут уже давно. Может быть даже слишком давно, и пора бы мне отправиться в вечный путь. И в те времена, когда я, молодой испуганный парень оказался вдруг в летающем тюремной келье, здесь все работало четко, звонко и постоянно. Система была настолько сильно отлажена даже в мелочах, что у меня, ревностного врага хаоса, это вызвало неподдельный восторг.
— Например?
— Например ночные визиты досмотрщиков в пугающих костюмах с медными шлемами.
— ЧерТуры?
— Нет, что вы. Обычный тюремный тайный досмотр. Ты спишь, а камеру осматривают на предмет повреждений. В мои времена существовал предельно предсказуемый четкий график, по которому в четные месяцы камеры осматривали один раз в месяц, а в нечетные по два раза. Зная график, я быстро научился избегать сна и с большим интересом тайно наблюдал за так называемым шмоном… Я выбрал правильное жаргонное слово?
— Вполне — хмыкнул Михаил Данилович — А зачем?
— Всегда интересно наблюдать за методичной умной работой. И должен сказать, что они были не идеальны, но вполне методичны. Работали ювелирно. Не оставляли за собой следов. Так длилось больше двадцати лет. Мы все усердно исполняли свои роли.
— Как попугаи в клетке — буркнул я — Позвонил в колокольчик — и получил вкусняшку. Не позвонил — не получил.
— Вы слишком себялюбивы — повторил Ванло — Эгоцентричны. Мы предпочитаем быть частью общины и частью общей важной цели. Поэтому нам куда легче выживать здесь. Поэтому среди нас нет самоубийц.
— Не считая саботажника — возразил я — Ведь он ушел в снега и его никто не подобрал… наверное…
И
— Вы что-то вспомнили, Охотник? — этот вопрос задал тот самый мрачный старичок с цепким взглядом.
Я не стал отпираться:
— Вспомнил.
— Расскажете?
Я в нескольких словах рассказал о том, что видел той ночью из темного кокпита вездехода и, намеренно не отслеживая реакцию, напомнил:
— Так что там про усердное исполнение ролей? И такой вопрос — а вы дергали все рычаги?
— Я дергал каждый рычаг — кивнул Ванло — Регулярно.
— Зная, что в любой момент Столп может ответить ударом на удар?
— Да. Я дергал оружейный рычаг, после чего шел в кокпит и, прислонившись к ледяному стеклу, смотрел на Столп и ждал — придет сегодня мой черед рухнуть вниз обломками или же я сделаю еще пару кругов… И так все сорок лет.
— Сильно — признал я — Сильно… Еще раз прошу прощения, что увожу тему в сторону. Просто хочу получше понять своих собедников.
— Это взаимно. И пока что мы выигрываем — выпустив струю дыма, Ванло повторил свою тонкую ненасмешливую улыбку.
— Задаваемые вопросы говорят о человеке куда больше, чем ответы его собеседника?
— Ты умен и мудр, Охотник. Для твоего возраста это редкость. Возвращаясь к первым тревожным симптомам — обыски стали нерегулярными. В свое время меня это сильно потрясло.
— Что потрясло? — удивился глава Замка — Отсутствие шмона?
— Еще как! Сами посудите — больше двадцати лет я знал, что ко мне сегодня явится тюремщик. Я специально проводил дополнительную уборку, загодя стирал все грязное…
— Убирал все ценное в тайник — вставил сидящий рядом с главой Замка старичок и ехидно рассмеялся.
— Мы разные — вздохнул Ванло — Мы действительно очень разные…
— Регулярность ночных осмотров рухнула. Все стало непредсказуемым?
— Верно. Теперь тюремщики могли явиться три раза в месяц, а потом могли не появляться по полгода. Я всегда прибегал к некоторым мерам и поэтому точно знал, когда меня посещали, отмечая это в дневнике. Позднее проявились иные и еще более тревожные признаки — изменилось тюремное меню. И изменилось в худшую сторону.
— Вот это вряд ли — искренне удивился я, не без ностальгии вспомнив те шикарные вкуснейшие порции — Там кормили как в раю…
— Значит ты не видывал рая, Охотник — улыбнулся Ванло — Я чуть пьян и посему готов признаться, что по тюремной пище скучаю безмерно. Особенно по выдаваемой раз в неделю огромнейшей порции многослойного парфе с кусочками фруктов и все это внутри потрясающе вкусного коржа…
— Раньше еда была лучше — кивнул Михаил Данилович — Это я помню. И вряд ли когда-нибудь смогу забыть вкус пропитанного вином праздничного крокембуша…